Выйдя из коридора, решила сократить путь, и двинулась той дорогой, которой нас в первый день пребывания во дворце, вела Кларисса. Но, услышав, на границе с Центральным павильоном голоса охранников, испуганно попятилась — маскировка маскировкой, но лезть на рожон не следовало.

Поэтому пятясь, я вернулась в галерею спален невест и отправилась через зимний сад, блуждать тем направлением, которое мне не так давно обозначила блондинка. Уже в первом коридоре мне улыбнулась удача — встретилась девушка, которая неторопливо катила тележку со стопками выстиранной и выглаженной униформы. Приблизившись, и улучив момент, я стянула один фартук, и быстро повязала его, как только горничная скрылась за поворотом. Теперь чувство уверенности меня и вовсе не покидало. Встречая в бесконечных коридорах людей я, на манер знакомых, кивала в ответ на их приветствия и тут же опускала голову, пряча лицо. Охрана же и вовсе не обращала никакого внимания, и меня посетила мысль, что на месте заговорщиков, убийцу следует обрядить в костюм горничной.

Без каких-либо затруднений я добралась до лестницы, на которой не так давно чуть не сломала нос, но подниматься на верхний этаж не стала — телефона в спальнях могло и не оказаться.

Вместо этого свернула на одном из пролетов и попала в полутемный глухой коридор. Охраны не было, последних парней в форме я встретила у лестницы, и у меня сложилось стойкое ощущение того, что их недостаточно для качественной охраны гигантского количества дворцовых помещений. Это наводило на определенные мысли, например, Велаш вполне мог увольнять своих подчиненных, чтобы принца сложнее было защитить. Я медленно двинулась по коридору, прислушиваясь к звукам за дверями, коих оказалось пять. Одна из комнат была туалетом, во всяком случае, на это указывала соответствующая табличка, две других были заперты — я безуспешно подергала двери; а за четвертой слышались громкие голоса. Я недолго постояла, подслушивая, но единственное, что совершенно точно смогла разобрать, так это то, что говорившие — мужчины.

Без особой надежды и с мыслями о дальнейшем пути, толкнула последнюю дверь, и чудо, она оказалась открыта. Быстро подготовив речь в свое оправдание, я осторожно заглянула в комнату.

Мне удалось набрести на чей-то кабинет, в настоящий момент отчего-то пустующий, и, не теряя времени, скользнула внутрь, неплотно прикрыв за собой дверь. Действовать предстояло быстро, мельком осмотревшись, в поисках телефона я бросилась к письменному столу, застывшему посреди полупустой комнаты. Телефонный аппарат нашелся сразу — на столе царил образцовый порядок, и на секунду я замешкалась, решая, кому позвонить в первую очередь.

Роил говорил о какой-то важной информации, но задание майора, имевшее выгоду гораздо большую для него, чем для меня, могло несколько минут и подождать. Поэтому я набрала номер Икера.

— Слушаю, — трубку сослуживец взял почти сразу.

— Не вздумай никого звать, — тут же предупредила я. — Времени очень мало.

— Вот так всегда, — Икер заметно развеселился. — Хорошо, что позвонила, у меня новости.

— Хорошие?

— Интересные, тебе понравится, — интрига нарастала, отчего я только напряглась. — Ты же знаешь, что у пунитов в друзьях ходят только пуниты?

Это для меня секретом не являлось — отвратительный характер пунитов и исключительная кровожадность некоторых их особей, отталкивали от них представителей более мирных рас.

— По документам, залог за Хопсвуда внесло Ригарийское общество пунитов.

Существование в государстве Обществ различных инопланетных рас, было обязательным условием одного из межпланетных договоров, и в настоящий момент их было превеликое множество. Суть их сводилась к следующему — по приезду в империю, гость регистрировался в соответствующем обществе, в последующем обещался уведомлять обо всех своих передвижениях, клятвенно заверял, что будет платить членские взносы, получал определенные справки, необходимые для более или менее спокойной жизни в империи, и… исчезал. Но даже такие его ограниченные данные могли стать полезными, например, в расследовании, к тому же, теоретически законопослушные граждане других государств могли надеяться на определенную поддержку в трудной жизненной ситуации. Но только теоретически. Изначально предполагалось, что финансирование их будет происходить за счет членских взносов и пожертвований, но как я заметила выше, надеяться на это было глупо. Поэтому на деньги, которые все-таки выделяла империя, едва удавалось выплатить зарплату постоянным работникам Обществ, и уж точно ни у одной из подобных организаций не было средств внести за своего члена залог.

Помолчав, я уточнила:

— Ты проверял это? Сам понимаешь, как фантастично звучит подобное утверждение…

— Понимаю, поэтому проверил лично и зашел уточнить у прокурора. Все честь по чести — со счета, принадлежащего Обществу пунитов, переведены средства в количестве полутора миллионов ригайев.

— Нужно наведаться в это Общество. Вряд ли им удалось накопить такую сумму, экономя на премиях.

Икер молчал, и в трубке слышалось только его сердитое сопение.

— Что-то не так? — поняла я.

— Рэйя, не режь меня без ножа. Когда я принимал у тебя дело, договорились просто передать его прокурору, достойно оформив, но о дополнительном расследовании речь не шла.

— Ну, пожалуйста, — заканючила я. — Это даже не расследование, так, просто разговор.

— Нет, — отрезал Икер. — Помимо этого Хопсвуда, у меня множество неоконченных дел. К тому же, очень плотно насел дисциплинарный комитет.

Я нахмурилась. Икер всегда был образцовым СИБовцем, и у руководства никогда к нему не было претензий.

— Расскажешь?

— Позже, — сослуживец тяжело вздохнул. — Старые проблемы нашли свой выход.

— Значит, ты мне не поможешь, — с грустью уточнила я. Настаивать не решалась, нежелание Икера было слишком очевидно.

— Прости, но нет, — мужчина повеселел. — Вполне может быть, с Отбора ты уже не вернешься, так что забудь об этом деле.

— Постараюсь вернуться, — я задумчиво потерла переносицу. — Скажи, в эти дни, в которые предположительно пропали справки из папки, кто был в отделе?

— Как обычно — новеньких не принимали. Нидаровича и Пиковса в расчет не берем — они только вчера из отпуска вышли. Знаешь, подозревать своих, как мы сейчас делаем, это … очень неприятно.

Мы с полминуты строили предположения о том, кем мог быть воришка, и, наконец, попрощались.

Покровитель Хопсвуда был, безусловно, очень влиятелен, и имя свое раскрывать не желал, что говорило в пользу моей версии об участии пунита в делах более массовых, чем насилие беззащитных женщин. Но насколько мне было известно, ни по одному из преступлений с другой квалификацией пунит не проходил даже свидетелем. Может быть, изнасилованные девушки молчат еще об одном совершенном против них преступлении? Но я бы еще поверила, что они скрыли сексуальное насилие, опасаясь обсуждений, но не правонарушение другого толка, в которое может быть замешан покровитель пунита.