Перехватив напряженный взгляд Рокхета, я уселась напротив, одарив лохматого очаровательной улыбкой. Но даже оценив моих спутников, чужие взгляды какое-то время продолжали шарить по моему лицу. Один из них даже привлек мое внимание, потому что был слишком уж назойливым. Но когда мы встретились глазами, незнакомый, невесть как оказавшийся здесь лесной кот сперва вопросительно приподнял брови, а затем, когда я отрицательно мотнула головой, понятливо отвернулся.

Развлекаться в мои планы сегодня не входило, поэтому коту придется довольствоваться обществом симпатичных служаночек. Вокруг него уже вились целых две. Хорошенькие такие, бойкие. Думаю, он их не разочарует. Мне же в ближайшее время лучше не связывать себя отношениями, потому что лишившийся общества Ниала зверь еще долго никого к себе не подпустит.

Так, размышляя о невеселых и подчас неприятных вещах, я скромно поужинала, отдав дань только вкусному молоку, которое любезно заказал кто-то из оборотней. Затем поднялась наверх, надеясь, что никто из подвыпивших гуляк не начнет ломиться в мою дверь в надежде на бурную ночку. Примерно до полуночи просидела на холодной крыше, наслаждаясь открывающимся видом. А когда уже собралась лечь спать, в дверь все же раздался осторожный стук.

Тьфу ты. Да что ж за напасть, каждый раз одно и то же?!

– Бас, – заставил меня насторожиться раздавшийся из коридора знакомый голос. – Ба-а-ас, ты не спишь? Похоже, у нас проблема.

Рывком соскочив с постели, я отодвинула засов и открыла дверь.

– В чем дело?

– Рокхет должен был сменить меня после полуночи возле твоей двери, – сообщил Роар, тревожно переступив ногами. – Но он не пришел. И из комнаты никто не отзывается. Дверь заперта, он там. Я чувствую. Но, по-моему, с ним что-то не то.

У меня внутри заскреблось нехорошее предчувствие.

Вот отчего никто ко мне ночью не ломился – оборотни спугнули. Ладно, не ожидала, спасибо. Но вот то, что Рокхет слово свое не сдержал, это уже серьезно. Обычно такое происходило, если волк умер или находился при смерти. Но что могло случиться за пару часов в этом гребаном селе?!

– Может, он слишком крепко уснул?

– Нет. Рокхет всегда спит вполглаза, – покачал головой рыжик. – Но несколько дней назад ты сказала, что у него могут возникнуть проблемы со зверем… и я подумал: может быть, дело в этом?

Я беззвучно ругнулась, сетуя, что не подумала об этом сразу. А затем протиснулась мимо волка и почти бегом помчалась вниз.

Дверь в комнату серого мы открывали втроем – нам с Роаром она не поддалась, поэтому пришлось будить Нарана. Поскольку шума из-за стены слышно не было, то ломать чужое имущество нам показалось преждевременно. Однако засов совместными усилиями мы все-таки выворотили и, отворив протестующе скрипнувшую дверь, беспокойно заглянули внутрь.

– Рокхет? – осторожно позвал вожака Роар. – Эй, Рок… ты в порядке?

Из помещения не донеслось ни звука. Единственная кровать была смята, но пуста, а окно распахнуто настежь, так что победно сияющая луна проложила узкую дорожку света от подоконника до самой двери. Однако, несмотря на приток свежего воздуха, в комнате все равно витал мощный и очень устойчивый волчий дух.

Значит, лохматый все еще здесь.

Мой взгляд сам собой метнулся в темноту возле окна, которая в этот момент явственно шевельнулась. Еще через миг оттуда донеслось угрожающее ворчание. А затем из сгустившейся тени показалось здоровенное косматое чудище, в котором я с большим трудом узнала нашего пропавшего волка.

Как я и предполагала, зверь ощутимо подрос с нашей прошлой встречи. Стал еще массивнее, тяжелее и, разумеется, опаснее. Но что больше всего меня напрягло, это то, что в налитых кровью глазах не виднелось ни единого проблеска разума. А значит, Рокхет действительно упустил время, и нам всем теперь придется разгребать последствия его ошибки.

– Назад, – напряженно велела я, когда по комнате вновь разнесся бархатный рык. – Роар, Наран… выйдите и закройте дверь. Сейчас же.

– Зачем? – откровенно встревожился рыжик.

– Он вас не узнает.

И это было сущей правдой: набычившийся вожак вот-вот собирался атаковать, а в его заалевших глазах плескались раздражение и жажда крови. Он не до конца понимал, что происходит, как и всякий зверь, некстати разбуженный и оказавшийся в незнакомом месте. Однако в стоящих у двери собратьях он увидел угрозу. Почуял соперников. И поскольку мыслил он теперь не как человек, то пока еще просто предупреждал, чтобы незнакомые самцы покинули его территорию. А если нет, то он будет защищать доступный ему клочок пространства до последнего вздоха.

Не спуская глаз с ощетинившегося волка, я медленно перешагнула порог. Рык после этого стал громче, однако Рокхет все-таки не напал. Я пахла иначе, чем его друзья. Я пахла самкой. А волки, даже находясь в невменяемом состоянии, крайне редко осмеливались причинить самкам вред.

– Бас, ты что делаешь?! – всполошился Роар.

– Меня он не тронет. А вас сейчас может убить.

– Миледи… – попытался возразить Наран, однако, на его счастье, Роар оказался проворнее. Еще до того, как потерявший терпение зверь пригнулся и оскалил зубы, степной цапнул непонятливого собрата за локоть и, вопреки всему, выволок в коридор.

Услышав, как за спиной хлопнула створка, я мысленно вздохнула.

Эх, Рокхет… ну что же ты за упрямец, а? Тебя ведь предупреждали, что со зверем могут возникнуть проблемы. Для кого я, спрашивается, сегодня полдня распиналась? Для мальчишки, который и без того инстинктивно понял, что и как нужно сделать? Для твоего неверящего друга, который до сих пор не сообразил, что именно с вами произошло?

Я ведь уже говорила, что вы своими руками калечите собственных зверей. Но попав под исцеление богини, тебе стоило сразу подумать, что луноликая не станет разбираться, кто именно и как нанес тебе раны. Ее исцеляющее воздействие затронуло не только тело, но и душу. Не только тебя, человека, но и живущего внутри волка. И само собой, впервые за долгие годы почувствовав силу, он не мог не попытаться вырваться из клетки, куда ты однажды его запер.

Кстати, твой зверь оказался хитер – вместо того чтобы сделать это сразу, он предпочел дождаться полнолуния. В час наивысшей силы, когда человеку и без того сложно себя контролировать, волк разломал клетку и встал против тебя один на один. Уже без цепей, без ошейника, без ненавистных ему стальных прутьев. Глаза в глаза. Просто чтобы понять: стоишь ли ты того, чтобы тебе подчиняться.

Роара от беды уберегли их общая с волком боль и тот факт, что мальчик изначально не больно-то был настроен воевать. Его зверь принял это, простил, помог. Но ты, лохматый… у тебя на это не хватило гибкости. Как и раньше, ты не сумел вовремя остановиться, наладить диалог и просто поговорить там, где можно было обойтись без боя. Вместо этого ты попытался вернуть своего волка в клетку. Бросил ему вызов. И, судя по тому, что я вижу, этот бой почти проиграл.