Тем временем Рокхет все еще молчал, с каким-то непонятным выражением глядя на вольготно разметавшуюся меня. Но, пожалуй, именно тогда я осознала истинную цену вот такого молчания: мне было слишком хорошо, чтобы вникать в то, что он хотел сказать, или выяснять причины возникшего интереса. И слишком спокойно, чтобы позволить и дальше бродить в голове всяким неприличным мыслям.

– М-м-м… не буди до полудня, ладно? – пробормотала я, лизнув склонившегося надо мной оборотня в шею.

Тот шумно выдохнул, а я закрыла глаза и снова уснула.

Он ведь не разочарует меня, правда? И не разбудит бедную девушку до того, как она соизволит проснуться сама?

Как ни странно, не разочаровал. И не разбудил, даже когда вместе с собратьями покидал приютившее нас на ночь село. Правда, я об этом узнала намного позже, когда солнце стало явственно припекать, а в мою затуманенную дремой голову стали пробиваться звонкие птичьи трели и размеренный цокот копыт.

– Доброе утро, – сладко потянувшись, я открыла глаза и одарила Рокхета лучезарной улыбкой.

Оборотень, на руках у которого я так удачно продрыхла до полудня, скосил глаза и едва заметно кивнул.

Хм. Ну, хоть какая-то реакция на мои вчерашние старания. Неужто наш суровый вожак что-то понял? А может, ему волк что-то умное успел подсказать?

В любом случае выяснять это прямо сейчас я не собиралась, потому что была больше обеспокоена плотным коконом, в который меня зачем-то укутали и откуда оказалось не так-то просто выбраться. Потом, правда, стало понятно, зачем Рокхет – полагаю, это все-таки его работа – запеленал меня, словно младенца. По-видимому, ночью я все же успела пару раз сменить ипостась. И поутру лохматому пришлось что-то предпринимать, чтобы, с одной стороны, не разбудить меня, а с другой – не смутить народ на постоялом дворе.

Выпростав из-под плаща сперва руки, а затем ноги, я оглядела пустую дорогу и негромко попросила:

– Пусти.

Рокхет немедленно натянул поводья, а как только я соскользнула на землю, кинул мой дорожный (кем-то загодя собранный!) мешок. Терпеливо дождался, пока я решу все свои дела в кустах и натяну новую, купленную явно в том же селе одежду. Когда я вернулась, так же молча протянул руку, предлагая остаток времени до привала провести в его компании. И спокойно отвернулся, когда я, почесав затылок, все-таки решила предпочесть общество более простого, открытого и понятного до последнего коготка Роара.

– Проблем поутру не было? – вполголоса поинтересовалась я, когда вожак уехал вперед и уже не мог нас услышать.

Рыжик, придержав меня за талию, мотнул головой:

– Если не считать того, что он говорить разучился, то нет.

– Что, совсем ничего за сегодня не сказал? – не поверила я.

– Ни словечка.

– Может, он все-таки разговаривает, просто не с нами? – предположила я, бросив на широкую спину вожака изучающий взор.

– Может, – согласился рыжик. – В любом случае он сегодня спокойнее, чем накануне. Есть надежда, что скоро вовсе придет в себя и снова начнет ворчать.

Я только вздохнула. Но мне тоже показалось, что стоит на время оставить вожака в покое. Вряд ли за ночь он успел разрешить все разногласия со своим зверем. Так что пусть покопается в себе, подумает, все взвесит, оценит и переоценит собственную жизнь. Если повезет, за день-другой Рокхет вернет былое спокойствие и мы сможем нормально добраться до северных лесов.

– Почему он покинул стаю? – снова спросила я через некоторое время.

Роар, задумавшись о своем, аж вздрогнул от неожиданности:

– Чего?

– Когда мы впервые встретились, ты назвал его Рокхет-орром, – напомнила я. – Это довольно высокий титул. Почему Рокхет им пренебрег?

Рыжик замялся:

– Он вообще-то претендовал на титул полноценного вожака. По рождению он – «арр»[4]. Однако пару так и не нашел. А без этого у нас, сама знаешь, вожаком стать нельзя. Вот он и ушел, оставив стаю на младшего брата.

Я чуть не крякнула от таких известий:

– Хочешь сказать, его ни одна волчица не захотела выбрать во время гона?!

– Гон – это другое, – криво улыбнулся Роар. – Когда идет гон, одинокие волчицы на него скопом бросаются. Но ты же знаешь, какой он гордый. Женщина на одну ночь ему не нужна. А такую, чтоб на всю жизнь, он так и не выбрал.

– Во дела… такой мужчина – и вдруг одиночка? Очень странно, – вынужденно признала я. – Что ж он тогда к друидам подался? Там ведь ваших сородичей почти не водится.

Рыжик пожал плечами:

– К людям не захотел – с ними порой бывает… всякое. А друиды не предадут за гроши. У них все честь по чести, да и служба спокойная. Там границы осмотреть, тут от завалов избавиться, здесь владыку сопроводить – загляденье, а не служба. К тому же, – степной вдруг понизил голос, – у владыки видение было. Он сказал, что свою пару Рокхет все же найдет. Как раз у них, у друидов. Вот мы и остались. Наран даже семью свою туда перевез. Ну а мне и вовсе пока без разницы, где быть. Мне свою пару еще лет двадцать дожидаться.

Я усмехнулась:

– Тоже владыка пообещал?

– Ага.

– Все с вами ясно, лохматые. Один женат, другой надеется, что скоро женится, а третий, самый перспективный, наивно верит в предсказания друидов.

– Думаешь, владыка нас обманул? – удивился Роар.

– Нет, – вздохнула я. – В таких вещах «зеленые» редко ошибаются. Проблема в том, что их видения не всегда точны. Чаще всего это даже не картинка, а просто набор плохо связанных друг с другом образов. Или всего один образ, да еще смазанный наполовину, поэтому верить предсказаниям надо с оглядкой. А то скажет друид, что кто-то, к примеру, смерть свою в воде найдет. Человек с перепугу от рек и озер шарахаться станет, грязью зарастет, а сам по пьяни в луже утонет. И ведь друид не обманул. Понимаешь?

– Да. Но насчет Рокхета владыка сказал, что ждать ему осталось совсем недолго. Всего несколько лет, и ему тоже улыбнется госпожа луна[5].

– Эйлинон так и сказал? – удивилась я. – Обычно он гораздо менее поэтичен.

– Ну, что-то там было такое про удачу и луну, но точно уже не помню. Это лучше у Рокхета спросить.

– Пфф. Тоже мне, предложил… Проще тогда сразу у богов поинтересоваться. Все больше шансов, что они ответят.

– Бас, можно задать тебе вопрос? – осторожно поинтересовался рыжик, когда Рокхет скомандовал привал и оборотни стали устраиваться на ночь. С селом больше решили не рисковать, поэтому ночевать нам снова предстояло в лесу. Но при этом место волки выбрали удачное – у реки. И вот как только лагерь был готов, а Наран по привычке запалил костер и подвесил над огнем котелок, Роар плюхнулся рядом со мной на землю и несколько нервно смял пальцами ворот рубахи.