Милостивый боже, от чего такое предчувствие нехорошее? Томящее и какое-то незыблемое, словно бы все решено. И спросить, что происходит, не у кого. Кошмар! Ладно, без паники. Сейчас я от него оторвусь, заверну за угол и шарахну по психу проклятьем забвения и окаменения на всякий случай. И так сказать, для профилактики, чтобы более не смел на мне тренировать свои ужимки. Вдох-выдох и…

Я застыла за каменным столбом, затаила дыхание, и природа со мною вместе затихла. Ветерок растворился в воздухе, травы замерли, шмели жужжать перестали почти. Тишиной накрыло невероятной, такой, словно бы я под… под пологом! Осознание происходящего накрыло с головой, я от столба отскочила, надеясь вырваться из радиуса действия разведческой примочки, а попала в крепкие объятия.

– Попалась! – возвестил Дао-дво, притискивая меня к груди и сковывая своей лапищей мои кисти.

Не знаю, о чем думал этот самоубийца, а я лишь о том, как от него убежать, и проклятье, сорвавшееся в последний момент с рук, я раза в три усилила.

– Таррах! – раздалось грозное над головой, а далее двадцатисекундная заминка и новое восклицание: – Да у тебя успехи!.. Растешь в моих глазах, – похвалил рыжий и только лишь затем заметил мое отступление. – Сумеречная, куда?

А мне все равно куда, главное, подальше.

– Стой! – Ага, конечно! Вот прямо сейчас возьму и остановлюсь. Размечтался. И я несусь что есть силы, на ходу выплетая сеть некроманта и ловчую к нему. Как показала практика, даже сильные проклятья этому гаду не помеха; так что на смертельные проклятья не уповаем, спасаемся хитростью.

И полминуты не прошло, как многоликий взмыл в небо ястребом целым и невредимым. Крикнул пронзительно, с опозданием заменив птичий голос на свой.

– Стой! Поганка…

– Отстань, паразит! – ответила я и опрометью кинулась в кусты, где ранее искала травы для Барона. Он пусть и оборотень, но восстановить кусок оторванной плоти за трое суток так и не сумел. Зато я своей помощью помогла и ему, и себе – узнала обстановку вокруг города Смертников.

И вот пробираюсь в тени кустов, пачкая руки и коленки, и сверху слышится:

– Догоню, хуже будет! – А не догонит, останусь в живых, поняла я и раскинула сеть над колючими ветвями как защиту и ловушку, оставив пару-тройку входов в плетении. Прошмыгнув под кустами, притаилась на границе зарослей, где заканчивается ровная площадка и начинается овраг, чтобы без проблем сбежать из-под сети, когда Гер полезет внутрь.

Но вот слышится шорох, тихий, словно ступает кто-то невесомый, осторожный. И звук приближается, а приближаясь, усиливается. В страхе не успеть и опять оказаться в лапах многоликого подобралась, раскрыла сильнее свой лаз и уже готова была спрыгнуть вниз, как вдруг шорох раздался не сзади, а впереди.

– Мамочки! – Визг оглушил подобравшегося огромного варана всего на мгновение, и его пасть щелкнула у самого рта, раскрытого в крике. – Ах ты!..

Я была уверена, что это надоедливый многоликий, именно поэтому вначале дала ему под дых ногой, затем зарядила пощечину слева, справа и почти засветила в глаз кулаком, как вдруг теплые объятия повторились и Дао-дво, плавно утянув меня в кусты, сжал до хруста.

– Застынь.

– Графитовый! Гер… Бо-о-же…

– Тихо! Шипастые псы не переносят высокие звуки.

И в подтверждение его слов на загривке твари, принятой мной за варана, стали проступать шипы, а затем и глаза поменяли цвет, завершая образ монстра из высшей нежити. Признав его, я обомлела. Отец был прав, они ужасны.

– Что?! – Это я произнесла совсем беззвучно, а рыжий хмыкнул, обдав мое ухо дыханием.

– Мы на полигоне с черным кодом, ты привлекла внимание одного из псов.

Черный? Привлекла? Милостивый боже, мы умрем до начала игр! Вернее, я, у Дао-дво еще одна жизнь потом останется. И в подтверждение моих слов в зоне видимости появилась еще пара-тройка спин, усеянных шипами.

– Г-г-ге-е-е…

– Ах да. Позвал дружков, – хмыкнул многоликий и предложил мне с авантюрной ноткой в голосе: – Слушай, раз уж мы сюда забрели, предлагаю кое-что проверить.

– Ч-что? – Он смеется? Я тут прощаюсь с жизнью в прямом смысле слова, а он…

– Ну да, проверить, – отозвался беззаботно. – Протяни руку к песику, посмотрим, принимает ли нежить тебя за родную. – Абсурд. Я жить хочу, а он предлагает добровольно залезть к монстру в пасть!

– На куке проверим! – нашлась я и даже выдохнула с облегчением, совсем чуть-чуть.

– Нельзя, с ней вы были в сговоре, и еще неизвестно, чем именно ты ее подчинила. – Многоликий ухмыльнулся, перехватив меня сильнее.

– Дао-дво… – попыталась вразумить я, ибо приближающийся пес не выглядел дружелюбным. Рык, исходящий из его горла, опущенная к земле голова и тяжелый взгляд не говорили о наличии душевного родства.

Появилось желание сбежать, только на этот раз еще более паническое, чем прежде.

– Сумеречная, не стоит…

– Стоит! – Я ногами начала отталкиваться от земли и его толкать назад, но многоликий с легкостью давил все импульсы. – Гер!

– Намина.

– Рыжий!

– Русая, – не отстал зараза и не отпустил.

– Метаморф…

– Человечка, – хмыкнул в самое ухо, отслеживая медленное и решительное приближение высшей нежити к нам. – И не надрывай голосовые связки. Лучше скорее его потрогай.

– Он меня съест! – В попытке отгородиться я выставила руки вперед.

– Вряд ли. Он вышел к тебе без шипов, я сам едва его признал в таком обличье.

– Но… но… это еще не основание… – попыталась возразить я и зажмурилась, потому что монстр приблизил нос к моим рукам, опалил дыханием, и настала тишина, долгая и томительная. Хотелось бы думать, что на этом все, конец мучениям и ужасу. Но рык пса и тихий хмык рыжего говорили о противоположном.

– Что и следовало доказать, – произнес Дао-дво, ослабляя хватку. – Они не воспринимают тебя съедобной. Не дрожи, сама посмотри.

А я открыть глаза не смею, не дышу, не двигаюсь, не живу почти. С ног до головы окаменела и мечтаю лишь об одном – вот сейчас я проснусь, а рядом никого. Но слышится еще один смешок, и многоликий шепчет мне в самое ухо:

– Сумеречная, хватит труп из себя разыгрывать, глаза открой и погладь.

– К-кого?

– Песика, – передразнил меня метаморф. – Думаешь, он просто так сюда пришел? Давай-давай, прояви внимание. Иначе…

– Что? – спросила сдавленно, а руку убрать страшно, вдруг цапнет.

– Иначе он меня со скуки оприходует.

«Оприходует» – хорошее слово, многозначное, так и хочется взять худший из вариантов и съязвить, но Гер же псих, с такими шутки плохи.

– А может, оно и к лучшему? – спросила в надежде, что меня сейчас же выпустят и я сбегу. Но этот, слов нет кто, вместо того чтобы оскорбиться, со смешком поцеловал меня в висок.