— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты оделась!

— Ах ты, пендехо, сам убирайся отсюда!

— Ребека, что с тобой?

— Не желаю с тобой разговаривать!

— Ребека, пожалуйста! — Его сводил с ума этот сдобный аромат, исходящий от тела женщины.

— Как ты смеешь кричать на меня? За кого ты себя принимаешь? Убирайся!

— Но, Ребека, мы же решили пожениться?

— Убирайся и не показывайся мне на глаза! Знать тебя не хочу!

Ривера отступил, рыча от отчаяния. Он слишком хорошо знал Ребеку; если ее разозлить, да еще так сильно, то не помогут ни серенады, ни подарки, ни колдовские заклинания. Ему доводилось наблюдать, как она прогоняла ухажеров и за гораздо меньшие провинности. Теперь Ребека его к себе не подпустит, и все из-за этого зубастого придурка!

В ту ночь Давид не мог заснуть, хотя чувствовал себя смертельно уставшим. Ривера знал, что он ночует в лодке, и мог заявиться в любую минуту. А потому Давид решил покинуть свое пристанище и искать спасения за околицей деревни. Вскоре дома остались позади, а с ними и уличное освещение, и ноги его ступали по твердой поверхности шоссе в полной темноте. Впервые он по-настоящему боялся расстаться с жизнью, поэтому ему стало не по себе, когда встречная машина осветила его фарами; проскочив мимо, водитель вдруг резко затормозил, включил заднюю передачу и начал сдавать прямо на Давида. В чем дело?

«На нас напали!» — возопил внутренний голос.

Давид со страху подпрыгнул на олимпийскую высоту, и в то мгновение, когда находился в воздухе, перед его мысленным взором возник Рохелио Кастро с пистолетом в руке, поднятым кверху перед выстрелом. Упав на шоссе, он увидел, как водитель открыл дверь.

— Эй, Санди Коуфакс, как дела? Куда топаешь? — Из машины выглядывал Чоло и радостно смеялся.

«Такие друзья хуже недругов!» — проворчал голос.

— Чертов Чоло!

Сантос возвращался после несостоявшегося отчета дону Серхио Карвахалю о проделанной работе.

— Чертов Санди, а ты что делаешь в Альтате? Я-то думал, ты уже давно с Дженис!

Давид вкратце рассказал другу о своих приключениях:

— Я убегал от Сидронио, приехал сюда, нашел работу.

— Так ты живешь здесь? А где работаешь?

— Рыбу ловлю, научился даже трат забрасывать!

— Вот почему ты такой загорелый! Чего ж не уехал в Лос-Анджелес?

— Денег не хватило…

Давид с облегчением оперся о бок автомобиля и счастливо улыбался. От его внимания, однако, не ускользнуло, что, несмотря на шуточки, Чоло оставался очень серьезным. Неожиданно Сантос положил свою руку ему на плечо и крепко сжал его пальцами.

— Я должен сообщить тебе кое о чем, братишка, приготовься, потому что будет горько.

— Говори.

— Я от Нены узнал — батю твоего убили. — Сантос, обняв друга, повторил рассказ Марии Фернанды со всеми подробностями, какие запомнил. У Давида подкосились ноги, и он повалился на песок; по его почерневшим на солнце щекам потекли слезы. «Это ты виноват! — терзала его карма. — Не стал бы танцевать с Карлотой Амалией, ничего такого не случилось бы. А теперь ты должен понести наказание!»

У Давида не было ни сил, ни доводов, чтобы возразить своей бессмертной части, чьи обвинения звучали неопровержимо. Именно в эту минуту им начала овладевать жажда возмездия.

— Держись, Давид, — подбадривал его Чоло. — Знаю, как тебе тяжело, но раскисать нельзя.

— Я хочу поехать в Чакалу!

Сантос понимал, насколько это опасно для Давида, и был готов пообещать другу что угодно, лишь бы удержать его от опрометчивого шага.

— Конечно, ты должен луда ехать, мы вместе поедем! — сказал он. — Арендуем самолет, самый быстрый, и полетим!

— А еще мне надо в домик на холме, у меня там вещи.

— Были! Полиция все обшмонала.

— Мне необходимо попасть туда!

— Нельзя, дом под наблюдением!

— В стене дома спрятаны деньги, в тайнике рядом с бугенвиллеей.

— Ох, хитрец! И сколько?

— Пятьсот.

— Ладно, когда засаду снимут, заберем их.

— Я деньги очень хорошо спрятан, они мне понадобятся, чтобы доехать до Чакалы.

— Сделаем, только не будем суетиться, всему свое время. А теперь поехали!

Они сели в машину, и Чоло помчался по шоссе.

— Куда мы?

— В Кульякан.

— Заедем к тете Марии?

— Потом.

— А Нену повидаем?

— Позже, не сегодня.

— Почему?

— Потому что по дороге к их дому наставили контрольно-пропускных пунктов.

— Так куда же ты меня везешь?

— Ко мне на ранчо. Угадай, кто там сейчас!

— Чато?

— Вот черт! Почему-то мне кажется, что тебе не очень хочется встречаться с ним.

— Нет, я хочу, только мне завтра на работу, дон Данило будет ждать.

— Не беспокойся, привезу тебя рано утром, мне тоже надо возвращаться — я ведь сейчас еду из дома дона Серхио Карвахаля Кинтеро!

— А кто он?

— Мой шеф.

До места доехали в мгновение ока, помешав Чато завершить очередной сеанс двадцатичетырехчасового сна.

Он предстал перед ними заспанный, с пистолетом на изготовку. Брату обрадовался, но довольно скупо выразил свои чувства, как, впрочем, и Давид.

— Откуда он, где ты его нашел? — только и спросил Чато Сантоса.

Накануне утром он ненадолго проснулся, чтобы перекусить, и узнал от Чоло о печальной судьбе дяди Альфонсо.

— Бедняга Давид, не повезло ему! Они сели под гуанакастль пить пиво.

— А где ты живешь, Давид?

— Нигде, ночую в лодке.

— Плохо, брат. А мне вот выпала козырная карта и продолжает фартить. Я теперь работаю вместе с Карвахалем Кинтеро!

— Да ладно тебе! — перебил его Чато. — Громко сказано!

— Я правду говорю, разве не так?

— А что за работа?

— Всего понемногу.

— Ездишь с товаром на. ту сторону?

— Ага, вожу грузовые фуры, доверху набитые травкой.

— Отлично, у меня есть к тебе деловое предложение; мы располагаем двумя миллионами…

— Разве не шестью? В газетах писали, что вы содрали с них выкуп в шесть кило…

— Да, я читал, такую сумму назвал этот каброн Иригойен. Чертовым буржуям ни в чем нельзя верить! На самом деле мы его опустили на два с половиной, причем полмиллиона уже уплыло, а на оставшиеся два мы хотим закупить оружие.