– С чего вдруг? Только потому, что находимся в Сефалии? Чёрт знает где? Нам надо вернуться к этому гаду и подложить ему мину.

– Мину?

– Ядерную бомбу. Некогда объяснять. Пошли. Надо позвать саламандру.

– Как ты это сделаешь?

– Я хочу её видеть, и все. А ты заделай портал.

Через секунду ко мне выбежала красотка и распалась на несколько малышек, что незамедлительно заняли свои места на моей коже.

– Никогда не думала, что буду ходить с татуированными руками. Да ещё и живыми татушками. К тому же, радоваться этому, – вздохнула я.

Пока я рассматривала свои тату и гладила каждую ящерку, до которой добиралась, Аскар закрыл портал. На месте зияющей дыры виднелась очень красивая ажурная латка.

– Это надолго их задержит? – спросила я, отвлекаясь от своих рук.

– Вряд ли. Надеюсь, что успеем до этого времени что-нибудь сделать или найти.

– Тогда извини, что твоё произведение я уничтожу.

Я подожгла край ледяного полотна. Узоры плавились и сливались в ровное полотно. Через несколько секунд на месте портала не было и намека на то, что пространство было разорвано.

– Теперь у нас есть время.

– Ты нечто, милая, – поцеловал меня в шею мужчина, притянув за талию и прижав к себе спиной. Табун крылатых пегасиков в виде мурашек, устремился вниз по спине.– Я бы взял тебя сейчас. Грубо, жёстко, чтобы ты ещё просила меня об этом, выкрикивая мое имя, сладкая моя девочка. Я соскучился.

– Эй! Нашел время. Может, я не хочу, – мне прикусили мочку и втянули в горячий рот. Я чуть не застонала. – Короче, времени у нас нет на эротическое рандеву. Пошли? Нас ждут руины древнего города, – стараясь, чтобы не сбиться с дыхания и не выдать себя, сказала я, вырываясь из крепких, таких нужных мне рук.

Аскар

– Ты идёшь? – крикнули мне.

Александра, как прекрасное видение, стояла в свете дня на фоне величественного заброшенного города.

Такая хрупкая, такая сильная, такая… Эта девочка была похожа на мечту. Сладкую, нежную, воздушную. Я забываю с ней, что я груб и уродлив. Непроизвольно коснулся своего лица.

«А ведь она ни разу не поморщилась, когда смотрела на меня, и глаза не отводила. Ни жалости, ни презрения, ни притворства. Я и сам забыл о своей проблеме. Что она со мной творит?»

– Аскар, долго тебя ждать?

– Иду уже, неугомонная, – ворчливо произнёс я, радуясь, что она обращается ко мне так запросто. В груди образовался маленький тёплый комочек счастья. И я не был готов с ним расстаться. И не собирался вообще-то. В несколько шагов догнал девушку и еле удержался, чтобы не взять её за руку.

Неприятное чувство ощущаешь, когда проходишь по пустынной улице мёртвого города. Ещё неприятнее будет, когда мы ступим под сень дворцовой крыши. Печальнее нет, чем покинутое хозяевами жильё. Дальше придется труднее. Сокровища не лежат на видном месте. Их придётся искать в потаённых местах.

Я мельком взглянул на Александру. Она, в отличие от меня, с любопытством смотрела на дома, похожие на праздничные пряничные теремки, которые даже после долгого времени запустения выглядели превосходно. Эльфы умеют договариваться с природой. Вернее, умели. Перед дворцом постояли немного, окидывая взглядом действительно красивую отделку наружных стен.

Высокие двери открылись на удивление легко. Александра погладила рукой резьбу на полотне двери.

– Очень красиво. Правда, жаль будет, если этот волшебный народ исчез, – с грустью сказала девушка.

Стало неприятно и ревность кольнула в сердце. Мне не нравилась её одержимость эльфами.

– Они не такие белые и пушистые, как ты себе представляешь. И гладить по голове тебя не будут. И сами не дадутся. Они никогда не пускали чужих в свои города. Особенно в столицу. Хотя, умудрялись торговать.

– Я не увлечена ими, если ты так думаешь. Я их и не видела никогда. Только читала про них и в кино смотрела.

– Где смотрела?

– В книгах смотрела. Нисколько не удивлюсь, если эльфы в жизни совсем другие и меня разочаруют. Но причём тут мои эмоции и чувства? Это целая раса, целый народ уничтожен. Здесь творился настоящий геноцид. А сволочь, что это безумие устроила, и в ус не дует. Улыбается ещё, тварь, – нахмурилась она, и я захотел взять девчонку за руку и заключить в объятия, чтобы успокоить. Но он имела невероятную способность быстро переключаться на другую тему или предмет. – Смотри, здесь написано что-то, и, похоже, на эльфийском. Как бы это прочесть? Ты знаешь эльфийский? – спросила она, а мне хотелось только разгладить тонкую морщинку между её красивых бровей вразлет.

– Я и твой-то с трудом понимаю, – буркнул я и осёкся, когда увидел удивлённые глаза девушки. – Я не знаю древнеэльфийский. Так что, прости. Идем дальше?

– Да? Жаль. Очень красивые иероглифы.

Странно эта девочка разговаривает. Хорошо бы узнать, откуда она.

– Вау!!! Вот это дворец! Просто сказочный. Я себя чувствую здесь Золушкой, Белоснежкой и Бель одновременно.

Александра заскользила и закружилась, быстро передвигаясь по гладкому, как зеркало, пыльному полу, странно приподняв руки, как будто кого-то обнимает. Она совершала по ходу плавные движения, выгибаясь то в одну, то в другую сторону. Не хватало только нежной музыки.

– Присоединился бы. Скучный ты, – сказала девушка, останавливаясь. Я было вскинулся, чтобы ответить резко, но разом растерял всё свое раздражение, наткнувшись на мягкую озорную улыбку и сверкающие глаза.

– Я не знаю такого танца. И не танцевал последнюю сотню лет, – буркнул я. – Пойдём. Надо торопиться, пока светло. Неизвестно, кого мы тут можем встретить, – перебил я её. Она так и закрыла рот, который открыла, чтобы что-то сказать или спросить. Я не хотел ничего ей рассказывать. Не сейчас, по крайней мере.

Остальное время мы потратили на исследование всего дворца. Сильно сказано, конечно. На весь дворец нам бы понадобилось много времени. Но мы побывали в покоях, в кабинете владыки эльфов. Обошли почти все богато украшенные комнаты членов семьи правителя. Однако, кроме безделушек, красивой мебели и шкафов, набитых дорогими нарядами, ничего не нашли.

– Я надеюсь, что никто не будет против, если я поменяю это платье на более удобную одежду? Мне неудобно в нём, – услышал я, прежде чем в одну из ванных комнат захлопнулась дверь. Я только увидел ворох одежды в тонких гибких руках. Я зажмурился, стараясь отогнать от себя образ обнажённой девушки. Но внутренняя сущность бесновалась, требуя к своему холоду ластящийся огонь.

Я и не понял, как очутился рядом с хрупкой на вид, белоснежной дверью.

Дверь не была заперта. Зрелище, что предстало передо мной, лишило меня дара речи.