— Леди Амелия Юбенк желает вас видеть.

— Меня? Господи Боже, зачем? — побледнела Уитни.

— Проводите леди Юбенк в гостиную, Сьюелл, — велела Энн, слюбопытством разглядывая племянницу, которая в полном отчаянии оглядывалась впоисках места, где бы скрыться. — Почему ты так встревожилась, дорогая?

— Ты просто не знаешь ее, тетя Энн. Когда я была маленькой,она вечно кричала на меня и приказывала не грызть ногти.

— Ну что же, по крайней мере ты ей была не настолькобезразлична, раз она все-таки каким-то образом пыталась воспитывать тебя, чегонельзя сказать о большинстве твоих знакомых.

— Но мы были в церкви! — с ужасом вскрикнула девушка.

Улыбка Энн была сочувственной, но достаточно твердой.

— Признаюсь, это не слишком умно и весьма откровенно, однакочетыре года назад, когда ваши соседи являлись с визитами, леди Юбенк былаединственной, сказавшей о тебе доброе слово. Она заявила, что ты обладаешьнесомненным мужеством. Кроме того, она пользуется огромным влиянием во всейокруге.

— Это потому, что все ее боятся до смерти, — вздохнулаУитни.

Когда дамы вошли в гостиную, вдовствующая леди Юбенк как развнимательно изучала фарфорового фазана. С презрительной гримасой поставивстатуэтку на каминную полку, она заявила Уитни:

— Это безобразие, должно быть, прекрасно отражает вкусывашего отца. Матушка ваша ни за что бы не потерпела такого в своем доме.

Уитни открыла рот и безуспешно попыталась что-то сказать.Леди Юбенк ощупью отыскала на своей необъятной груди монокль, висевший начерной ленте, подняла его к глазам и подвергла Уитни внимательному осмотру смакушки до кончиков пальцев.

— Ну, мисс, что вы можете сказать? — грозно вопросила она.

Подавив ребяческий порыв заломить руки, Уитни вежливоответила:

— Счастлива вновь видеть вас после стольких лет, миледи.

— Вздор! — фыркнула вдова. — Вы по-прежнему грызете ногти?

Уитни едва не закатила глаза, но вовремя опомнилась.

— Нет… говоря по правде, нет.

— Прекрасно. У вас неплохая фигура и миленькое личико. Ну атеперь перейдем к причине моего визита. Вы все еще намерены заполучитьСеварина?

— Я… я… что?

— Молодая леди, из нас двоих именно мне следовало бытьглухой. Ну же, объясните, вы намерены заполучить Севарина или нет?

Мысли Уитни лихорадочно метались, за несколько мгновений онаухитрилась придумать и отвергнуть сотни ответов и в конце концов умоляющеуставилась на тетку, ответившую ей беспомощным, смеющимся взглядом. Сцепив рукиза спиной, девушка посмотрела прямо в глаза своей мучительнице:

— Да. Если смогу.

— Ха! Так я и думала! — радостно провозгласила вдова, хотяглаза ее подозрительно сощурились. — Надеюсь, вы за это время не приучилиськраснеть и жеманиться? Потому что в этом случае можете с таким же успехомвозвращаться во Францию! Мисс Элизабет все эти годы вела себя как последняядура, однако у нее так ничего и не вышло. Послушайте моего совета, покажитемолодому человеку свой нрав и обзаведитесь еще одним поклонником, ему это будетполезно — слишком уж он уверен в себе, когда дело касается дам! — И,повернувшись к леди Энн, добавила:

— В течение пятнадцати лет я выслушивала мрачныепредсказания соседей относительно будущего вашей племянницы, мадам, но всегдасчитала, что она не оправдает их ожиданий. Лично я намереваюсь хорошенькопозабавиться, наблюдая, как она уведет Севарина прямо на их глазах! — сухмылкой добавила она. — Подняв монокль, она в последний раз оглядела Уитни ирезко кивнула:

— Не подведите меня, мисс.

Уитни в недоверчивом изумлении уставилась на дверь, черезкоторую только что вышла вдова.

— По-моему, она немного не в себе.

— А по-моему, хитра, как лисица, — покачала головой ледиЭнн. — И думаю, неплохо бы тебе принять ее совет.

Уитни вне себя от волнения сидела перед зеркалом, глядя, какКларисса ловко переплетает тяжелые локоны бриллиантовой нитью, последним исамым безрассудным приобретением, сделанным на деньги, посланные отцом в Париж.В окно подуло прохладным ветром, и Уитни зябко поежилась. Вечер выдалсяхолодным, но девушка была этому рада, поскольку собиралась надеть бальныйтуалет из бархата. Когда горничная застегивала платье на спине, Уитни услышаластук колес экипажа, катившегося по подъездной аллее. В окно донессяприглушенный, но отчетливый смех. Неужели они потешаются, вспоминая ее былыепроделки? А может, это Маргарет Мерритон или другая девушка злорадствует над еепозорным поведением?

Уитни даже не заметила, как Кларисса вышла из комнаты. Онатряслась от холода, испуга и окончательно утратила самообладание. Настала ночь,ради которой она так усердно училась манерам и этикету и провела стольковремени за границей.

Девушка подошла к окну, рассеянно гадая, что наденет сегодняЭлизабет. Несомненно, что-нибудь в пастельных тонах — скромное ипривлекательное.

Раздвинув кремовые с золотом гардины, Уитни перегнуласьчерез подоконник, наблюдая, как сияют фонари приближающихся карет. Перед домомуже стояло несколько десятков колясок, ландо и фаэтонов. Отец, должно быть,пригласил всех соседей, нервно подумала Уитни. И конечно, никому и в голову непришло отказаться. Все сгорают от любопытства поскорее увидеть, во чтопревратилась долговязая девчонка, отыскать в ней прежние недостатки и притворнопосочувствовать Мартину.

Войдя в комнату Уитни, Энн резко остановилась.

Лицо женщины озарилось медленной сияющей улыб кой.Скульптурно вылепленный профиль девушки казался слишком прекрасным, чтобы бытьреальным. Энн с одобрением отметила все: от теней, отбрасываемых длиннымигустыми ресницами на нежную кожу цвета магнолии, до бриллиантов, сверкающих втемных волосах цвета красного дерева. Изящная фигурка была затянута визумрудно-зеленое бархатное платье с завышенной талией. Корсаж льнул к еегруди, рискованно обнажая белоснежную плоть, вздымавшуюся в квадратном вырезе.Словно для того, чтобы возместить шокирующее отсутствие ткани, рукава былидлинными и узкими.

Подъехала очередная карета, и Уитни увидела, как высокийсветловолосый мужчина спрыгнул на землю и предложил руку хорошенькой блондинке.Пол приехал! И вместе с Элизабет!

Отшатнувшись от окна, Уитни заметила рядом тетку и едва неподпрыгнула от неожиданности.

— Ты выглядишь восхитительно! — шепнула леди Энн.