— Не-нет, — завертела я головой и вцепилась двумя руками в Варка.

— Ш-шенщ-щины-ы, — раздался всплеск воды, и совсем рядом послышалось сипение: — С-садис-сь, ис-сбранная-я.

Я оцепенела, но крепкие мужские руки подняли и усалили на хребет огромного монстра. Кто это, так и не поняла, но подозревала, что змеище. Варк сел за мною и схватился за выступающий гребень.

— Держ-жис-сь, ш-шрец-ц-с! — и монстр, извиваясь, поплыл в черноту пещерных вод.

От холода ломило пальцы ног. И плыть в темноте страшно. Лишь присутствие спокойного жреца помогало бороться с паникой. Иногда мы погружались в воду по шею, но вода потеплела, и я перестала стучать зубами

— С-садерш-шите дых-хание! — скомандовало чудовище. Только успела исполнить и зажмурилась — погрузились в воду, а вынырнули уже снаружи, в море, и утреннее солнце ослепило нас. Я, было, обрадовалась, что скоро окажемся на суше, однако змей поплыл не к берегу, а вдоль него.

— Нельзя, чтобы заподозрили, что были в Асхаме, — пояснял Варк. — Про осла скажем: привязали для отвода глаз. За нами следили, и мы скрылись. Так выгадаем время, ты больше узнаешь о драконах, и поводим врагов за нос.

Да нам можно сказать, что на нас напали, потому что Варк был в ссадинах и кровоподтеках. Я, наверно, выглядела чуть лучше.

Если бы я не боялась пресмыкающихся, наслаждалась бы плаванием. Вот только на ком плыву? Виднелась лишь часть хребта — остальное скрывала вода.

«Почему златокрылица не выбрала на площади Варка?» — в который раз недоумевала я. — Он ведь любит златокрылов. А они его. И умный…»

На горизонте возник берег. Подплывая к нему страж Асхама нырнул глубже, оставляя над поверхностью лишь наши головы, чтобы случайные зрители подумали, что мы плаваем. А когда до песчаной косы осталось рукой подать, соскользнули с хребта чудовища и поплыли к берегу. Оно же, не дожидаясь благодарностей, исчезло в пучине.

Когда выбрались на сушу, Варк упал спиной на теплый песок и раскинул руки.

— Мы живы! — блаженно выпалил и закрыл глаза.

Я тоже упала. Только напрасно надеялась на нежность. Счастливый Варк лежал совсем рядом, но миновала опасность — и он отгородился равнодушием. Больше не было между нами ни искры, ни притяжения. Обида комом встала в горле. Вздохнула.

— Не переживай! Мы в предместье Лагсарна. Если посчитать время нашего отсутствия, как раз выходит, что добрались сюда в спешке, без остановок. Посетим здешний храм, отправим письмо Кхарту — и все выйдет как нельзя лучше… — делился планами жрец, не замечая моей печали. Так и не дождавшись ответа, почувствовал: если женщина молчит, что-то неладно. Приподнялся, внимательно проследил, как я встала, криво улыбнулась и побрела к ближайшим кустам — отжимать одежду. Однако следом не пошел.

Скрывшись в зарослях, я совсем поникла.

«Нашла отмороженного, а теперь страдаю по нему… Нафиг! Лучше найду!» — вытерла слезу и занялась самонастроем, что я — гордая, самодостаточная женщина (ну, или еще не женщина, не важно).

Лишь успокоившись, вышла на пляж. Варк сидел на берегу. Увидев меня, встал, и мы отправились на поиски новых приключений, которых за прошедшие сутки и так хватило с лихвой.

Уставшая, голодная, мучимая жаждой, я брела по пыльной дороге. Влажные ноги и подол покрылись пылью. Сошла бы за крестьянку, если бы не бледность кожи. Варк тоже подметил несоответствие, поэтому накинул на меня свою незаменимую тунику, обмотал, будто бы платком, и теперь шагал, щеголяя широкоплечей фигурой и улыбаясь встречным теткам, идущим к заводи с корзинами и детьми.

Женщинам подлец нравился, и они улыбались в ответ, перешептывались между собой, хихикали. Мне же доставались оценивающие взгляды. Еще бы, видный мужик, пусть и в лохмотьях, и злющая колючка, с горящими от гнева глазами. Насладившись моим бешенством, Варк притянул к себе.

— Ревнуешь?

— Пусти! — попыталась отстраниться, но в ответ он одобрительно шепнул:

— Узнаю Гленапупу. А то плелась сама не своя! — и подмигнул.

— Пусти! — зашипела, дрожа от бешенства, но жрец всегда поступал по своему уразумению. И я, доведенная до предела, пнула его.

— Да обрушится кара на святотатицу! — пародируя напыщенных стариков, гнусаво завопил он и погрозил пальцем, и мне нестерпимо захотелось расцарапать его наглый фэйс! Р-р-р!

— Целоваться будем? — не унимался он. Сложил губы трубочкой и потянулся ко мне. Я же вытянула руку и накрыла улыбающийся рот ладонью.

— Передумала, — обдала его убийственным взглядом.

— Да ты меня соблазняешь! — продолжал паясничать он.

— Не для тебя моя ягодка созрела! — огрызнулась через плечо.

— Что?

— Что слышал!

Пока пререкались, добрались до города. По сравнению со столицей, небольшой городок выглядел скромненько, но уютно. Палисадники, садики, тихие улочки, утопающие в зелени, по которым размеренно шествовали горожане. Но я брела равнодушная к красоте и раздраженная, пока по пути не увидела огромное раскидистое дерево с колодцем под ним. Живительная вода подействовала благотворно, и я подобрела.

— Если еще покормить — улыбаться начнешь, — обронил Варк, разглядывая меня, сидящую на скамеечке с блаженно сложенными на животе руками.

Не поддаваясь на провокации, закрыла глаза. От ветерка над головой громко шелестели листья, дети подзывали недоверчивого кота, громко беседовали женщины, ревел ишак, бранился его погонщик, слева слышался негромкий, размеренный стук… Я наслаждалась каждым шорохом, скрипом, звуком, любым запахом, будь то аромат цветущего кустарника, тушеных овощей или сухого навоза, потому что осознала: я живая и невредимая! Улыбнулась. Открыла глаза и натолкнулась на оценивающий взгляд.

— Что? — смутилась. Только недавно Варк глупо шутил, задирал, улыбался, а теперь смотрит пронизывающе, будто пытается в душу заглянуть.

— Не могу тебя понять, но думаю, из тебя выйдет наблюдательная и прозорливая тизария.

После сказанных им слов, его забота в Асхаме, даже неловкость в пещере, показались мне не больше, чем сном. Хотела нагрубить, что да, буду. Или ответить едкой гадостью. Но, переждав первый порыв, просто отвернулась, показывая, что не желаю продолжать разговор. Надоело объяснять одно и то же. Не желающий слышать — подобен глухому.

Дальше мы шли в тягостном молчании, пока сияющая позолотой крыша не показалась в конце улицы. Увидев стены храма, Варк заговорил сосредоточенно:

— Запомни: когда нас разведут по разным комнатам, будь наблюдательна и осторожна. Даже если придется ждать до вечера, ничего не ешь и не пей, пока я не принесу еды. Когда стемнеет, подопри чем-нибудь дверь. Я постучу четыре раза быстро и три медленно.

Кивнула, а в душе заподозрила, что запугивает намеренно. Однако Варк, чутко уловивший мой душеный настрой, решил расставить все точки: