– А спросить ты ее не пытался, Пьер? – произнесла Лариса, и тот залился смехом:

– Ах, я смотрю, ты шалунья, Лорочка! Но я звоню, чтобы сказать, что поговорил сегодня с утра с одним чрезвычайно важным человеком. Я ведь не забыл, что тебе обещал. А этого чрезвычайно важного человека только утром и выцепишь, потому что он очень занятой. Он, конечно, был сначала настроен скептически, но мне удалось его убедить. Так что может иметь место следственный эксперимент в ресторане «Луи-Филипп». Соответствующие распоряжения я уже отдал. Тебе сегодня-завтра позвонят по этому поводу. Только учти, Лорочка, если что-то случится, то выгородить тебя не смогу.

– Ничего не случится, Пьер, – произнесла Лариса, – это я тебе гарантирую. Благодарю за оперативность! И думаю, надо учитывать пожелания твоей супруги. Ведь мир в доме превыше всего!

Лариса завершила разговор, чувствуя, что готова расцеловать Пьера. И если честно, и Валерика, который активно способствовал такому развитию событий.

От радости забывшись, Лариса наступила ногой на осколки вазы и почувствовала болезненный укол в стопу. Так и есть, порезалась. Она оперлась о стенку, попала плечом в тот самый, криво висевший офорт, и он ударился об пол.

Допрыгав до ванной, она уселась на край купели и долго рассматривала ранку, стараясь понять, остался в ней осколок или нет. Похоже, что нет. Приложив к ранке тампон, пропитанный перекисью водорода, Лариса задумалась.

Что ж, если это ее плата за благую весть, то она согласна босиком бегать по осколкам всех ваз мира. Люблянский получит то, что желает. И она вытрясет из него все, что ему известно.

Если, конечно, ему что-то известно… Но Лариса не сомневалась, что это так.

Через полчаса она, надев домашние тапочки и осторожно ступая на залепленную лейкопластырем стопу, принялась убирать последствия телефонного погрома в гостиной.

Наконец очередь дошла и до лежащего на полу офорта. Она подняла его и увидела, что он треснул. Ничего, он все равно ей не нравился, и зачем она тогда слушала советы дизайнера?

Лариса хотела было отложить офорт в сторону – но вдруг увидела с его обратной стороны какую-то странную нашлепку. Лариса поскребла ее пальцем, и нашлепка отвалилась.

Вещица была необычная, похожая на…

И тут ее бросило сначала в жар, а потом в холод.

…Похоже на миниатюрное подслушивающее устройство!

Лариса сжала нашлепку в руке, собираясь броситься в ванную, швырнуть эту штуковину в унитаз и спустить воду.

Но потом передумала. Она осторожно положила ее на стол, а потом громко произнесла:

– Кажется, уборку завершила! Пойду-ка еще вздремну!

Но вместо этого Лариса быстро оделась и, стараясь двигаться как можно тише, вышла из квартиры. Причем до этого она внимательно изучила содержимое своего портфеля – теперь, зная, что искать, она смогла, хоть и не без труда, обнаружить похожую нашлепку, невесть каким образом попавшую за внутреннюю прокладку одного из отделений.

Вот это да! За ней что, любопытные супостаты из-за океана, любящие прослушивать всех и вся, следят?

Такой вариант не исключался, но был крайне маловероятен. Скорее всего, за ней, правой рукой шефа, следили конкуренты.

Только вопрос в том, как долго это подслушивающее устройство находится в прокладке ее портфеля. И кто его туда подложил.

Лариса быстро вышла из дома и, кутаясь в пальто и прикрывая лицо шарфом, заспешила к станции метро. Автомобилем она решила не пользоваться – кто знает, чем он нашпигован.

С портфелем все понятно. Его могли уснастить даже на работе – например, один из сотрудников или кто-то из службы охраны.

Но как быть с квартирой? Туда тоже мог кто-то проникнуть, например, домушник, которому хорошо заплатили, или даже сотрудник службы домашней охраны… Или, к примеру, уборщицы. Хотя они тоже все из надежной фирмы.

Могли. Ведь больше, собственно, некому. Гостей она не принимает, ключей от ее жилища ни у кого больше нет, любовников она к себе не водит, образ жизни ведет затворнический и практически монашеский…

Валерик… Именно он был первым гостем за многие месяцы, если не за пару лет, который побывал в ее квартире!

Гостем, который сам напросился, поджидая ее у шлагбаума. И который мог свободно перемещаться по квартире, пока она дремала. Гостем, к которому она с самого начала испытывала странную неприязнь.

Сменившуюся, правда, позднее сексуальным желанием, что, впрочем, было спровоцировано самим Валериком.

Однако делать поспешные выводы было глупо. Лариса отправилась домой к своему шефу, взяв для этого такси. Она то и дело оборачивалась, стараясь понять, не «ведут» ли их. Таксист, не выдержав, поинтересовался, в чем дело.

– А за нами не следят? – спросила она, и он уверил ее, что не следят. Лариса ему не поверила.

– А что, должны? – спросил мужчина несколько нервно, и Лариса на ходу придумала историю о том, что ушла от ревнивого мужа и тот, возможно, ее преследует. Кажется, она слишком сгустила краски, потому что таксист мог ее и высадить, отказавшись везти дальше. Но все обошлось, и он доставил ее к элитному поселку неподалеку от столицы.

Супруга шефа, когда-то участница дамского голопопого песенного коллектива, а теперь располневшая и необычайно похорошевшая мать шести отпрысков, встретила ее чрезвычайно радушно. Дома у шефа Лариса бывала всего пару раз и знала, что могла приехать к нему, если ситуация окажется критической.

А она оказалась критической.

Обитал шеф в просторном замысловатом особняке с большим садом. Жена шефа ничуть не удивилась, увидев Ларису, и для начала предложила ей позавтракать. Два старших были в школе, три младших с няней, а сама жена шефа нянчилась с последним ребенком, которому не было и года и который мирно почивал в своей кроватке.

От завтрака Лариса отказалась и сказала, что ей необходимо связаться с шефом. Она бы и сама могла позвонить ему на мобильный, но не факт, что шеф сразу бы ответил. Да и Лариса боялась, что ее телефон прослушивается.

Хотя телефон жены, может быть, тоже.

Супруга, не задавая вопросов, немедленно набрала номер другого мобильного, который сотрудникам, даже Ларисе, известен не был, и, сказав мужу, что дело не терпит отлагательств, передала трубку Ларисе.

Она быстро изложила суть дела, и шеф, пребывавший за границей, сказал, что сократит свою поездку и вернется через два дня. И добавил, что с ней свяжется начальник охраны холдинга.

– А мы можем ему доверять? – осторожно спросила Лариса, на что шеф хмыкнул:

– Вопрос правильный. Можем, но должны ли? Ты права. Подъедет другой человек, которому я доверяю, как самому себе. Он этим займется.

Пока они с супругой шефа пили чай с абрикосовым пирогом и та разглагольствовала об особенностях воспитания шестерых детишек, Лариса все больше убеждалась, что за всем происходящим стоит Валерик.