села в машину и выехала с парковки. Пасмурным зимним днем она ушла с работы на полчаса раньше, ей не терпелось вернуться домой к мужу. За последние несколько месяцев брака она и Даллас то и дело приезжали в город и максимально использовали несколько дней, проведенных вместе.

Она еще не забеременела, но, конечно, они продолжали активно работать над этим. И хотя они оба полностью наслаждались новым физическим аспектом своих отношений, им действительно нравилось общество друг друга и этот более глубокий уровень близости. Даже если все, что они делали, — это сидели вместе в ее офисе, работая над своими проектами, или лежали в постели, смотря сериал по телевизору.

Когда они были просто друзьями, привыкли не видеться неделями или месяцами. Но теперь отсутствие Далласа в ее жизни и в постели наполняло ее глубоким чувством пустоты и утраты. Этот брак был заключен по соглашению, и срок его истечения был установлен ею. Даллас делал отнюдь не тонкие намеки на то, что он был бы доволен продолжением этой договоренности. Сказать по правде, она была польщена — даже взволнована, — когда Даллас шутил, что, возможно, им стоит просто остаться в браке. Но чего Даллас никогда не говорил, так это того, что он любит ее. Комфорта от общения друг с другом было недостаточно, чтобы сохранить брак. Потому что казалось очевидным, что Даллас Гамильтон на самом деле никогда не хотел жениться или иметь детей.

Перспектива потерять дружбу, которую они поддерживали с детства, мучила ее.

Когда Зора махнула рукой, прощаясь с охранником, в ее сумочке зазвонил телефон. Мелодия была установлена на звонки от Далласа.

— Привет, — сказала она. — Я как раз собиралась позвонить, чтобы узнать, не пообедать ли мне по дороге домой.

Он усмехнулся:

— Это ваш способ спросить, приготовил ли я ужин?

Зора тоже не удержалась от смеха.

— Ты читаешь мои мысли! Никак не могу отвыкнуть от твоей вкусной еды, которую ты готовишь, когда бываешь дома. Думаю, я буду скучать по ней больше всего, — поддразнила она.

— О, ты будешь скучать больше всего по моему поварскому искусству? — Он рассмеялся. — Тогда, может быть, мне нужно произвести фурор сегодня вечером.

— О! — воскликнула Зора невольно. Ее соски при такой перспективе напряглись. — Звучит… многообещающе. Не могу дождаться, когда вернусь домой.

— Хорошо. — Густой хриплый смех Далласа разносился по всей машине. — Но сначала ты можешь заехать ко мне в мастерскую? Я хочу показать тебе, над чем я работал последние несколько месяцев.

— Сегодня вечером? — Она не собиралась капризничать, но сегодня был вечер пятницы после долгой рабочей недели, и она была физически и морально истощена.

— Это того стоит. Я обещаю. — Она поняла, что муж улыбается. — У меня для тебя сюрприз.

— Действительно? — Зора оживилась, совершенно заинтригованная.

Последние несколько часов она мечтала о горячей ванне и горячей еде — даже если бы это была просто тарелка спагетти, разогретая в микроволновой печи. В этот холодный зимний вечер ей так хотелось надеть свою самую теплую пижаму и пару пушистых розовых тапочек. Но Даллас казался таким взволнованным.

Как она могла сказать «нет»?

Он перестроил всю свою жизнь, чтобы подарить ей ребенка, которого она так отчаянно хотела. Самое меньшее, что она могла сделать для него, — это зайти в его мастерскую, чтобы посмотреть на сюрприз.

— Я уже в пути, — подтвердила она с улыбкой. Зора была невероятно благодарна Далласу, но также была немного обеспокоена тем, как быстро она преисполнилась чувством долга.

Через несколько минут ее телефон снова зазвонил. Это была жена Эйнара Эйстарссона. Зора ответила на звонок фразой на исландском языке, которой ее научила подруга.

Зора некоторое время не общалась с Бригиттой по телефону, но они часто обменивались электронными письмами. А за последние несколько месяцев Зора выступала с докладами перед женщинами, которые могли стать будущими руководителями бизнеса. Все это координировалось международной женской организацией, членом правления которой была Бригитта.

Именно Даллас представил ее Бригитте в качестве потенциального оратора и наставника. Зора не понаслышке знала, что женщин на руководящих должностях в корпорациях не хватает. Тем не менее, поначалу она не хотела брать на себя роль волонтера в организации.

Даллас подбадривал ее рассказами о прекрасной работе, которую он проделал с местными художниками по всему миру. Многие из них были женщинами и при этом основными кормильцами в своих семьях. Даллас напомнил Зоре, что она может оказать сильное влияние на этих женщин, потому что понимает, насколько сложно это может быть для представительниц слабого пола, которым удалось достичь руководящих должностей.

И теперь Зора была рада, что приняла вызов.

Волонтерская работа в организации Бригитты дала Зоре глубокое чувство радости. Она надеялась достичь на этом поприще больших успехов. И это заставило ее глубоко задуматься о возможности расширения участия «Кинг'с Файнест» в сообществе.

— Привет, Зора! — сказала Бригитта, и в голосе ее новой подруги отсутствовала обычная легкость. — Я думаю, тебе следует кое-что знать.

Зора тяжело вздохнула, пытаясь на мгновение выбросить из головы тревогу, вызванную ее разговором с Бригиттой. Она проехала по узкой дороге, которая вела к мастерской Далласа, и свернула на длинную подъездную дорожку.

Сама мастерская была скромной и старой. Даллас отремонтировал ту часть, которая имела для него наибольшее значение, — большой сарай на территории. Там он проводил большую часть своего времени, когда бывал дома.

Она вышла из машины и направилась к сараю. Даллас открыл дверь и улыбнулся. От его улыбки она мгновенно почувствовала себя лучше. Единственной. Любимой.

В этот момент все сомнения, страхи и колебания, которые у нее были по поводу замужества со своим лучшим другом, казалось, исчезли. Возможно, он не сказал этих слов прямо. Но в первый раз все выглядело таким ясным. Он любил ее, и не только как друга.

— Эй, красавица. — Он поцеловал ее. — Как прошел день?

— Сейчас, когда я здесь с тобой, все гораздо лучше, — ответила она на его улыбку.

Моменты, которые они провели вместе, сделали ее невероятно счастливой. Ее жизнь стала намного лучше с Далласом Гамильтоном в роли ее мужа.

Невольная ухмылка скользнула по лицу Далласа. Слова Зоры наполнили его неописуемым чувством удовлетворения. Потому что его дни и ночи тоже были лучше с ней.

Он мог простоять в дверях всю ночь со своей любимой женой, но вечерело, температура упала, и, несмотря на свое шерстяное пальто, Зора начала дрожать.

Даллас проводил ее внутрь и плотно закрыл дверь за ними.

Здесь было место покоя и творчества. Проектирование и изготовление каждого предмета мебели было для Далласа формой подвижной медитации,