Вечером Андрей доложил Ивану о госте.

— Так, похоже, расслабились злодеи. Может, разведчик ихний прибыл? Тимофей пропал, так его в Петербург послали, разузнать, как там да что. С завтрашнего дня сидим там вдвоём.

А утром, едва прийти успели на снятое жильё, события стали разворачиваться стремительно.

Сначала в дом подозреваемых мужичок пришёл. Иван насторожился, но Андрей успокоил его:

— Я, пока тут сижу, уже всех жителей улицы запомнил. Это сосед — через дом от него живёт.

Потом в дом зашли ещё двое, с виду — мастеровые или ремесленники. Через полчаса — ещё один посетитель благообразного вида.

— Чего у них там — сходка, что ли?

Иван заметно нервничал: после двух недель томительного ожидания шайка пришла в движение.

Иван решительно поднялся и направился к двери.

— Вот что: я на углу постою, — сказал он Андрею, — а ты следи.

— Ой, не заподозрили бы злодеи чего, увидев тебя!

В боковое окно Андрей видел, как Иван остановился у лавки купца Анкудинова. В это время из дома главаря шайки вышел благообразный мужчина и направился в сторону Лязгина. Тот двинулся навстречу, поскользнулся на снегу, потерял равновесие и упал, случайно задев благообразного ногой. Тот тоже упал.

Иван вскочил первый, помог подняться благообразному мужичку, извинился и прошёл в дом к Андрею.

— Вот повезло-то! — возбуждённо сказал Иван, уселся на стул и вытащил из кармана кошелёк. — Посмотрим, чего у него в кошельке.

— Он что — выронил его при падении?

— Андрей, ты думаешь — я случайно упал? — укорил его Иван. — Я это сделал специально, ногой его подсёк, а когда помогал подняться, кошелёк у него из внутреннего кармана и вытащил.

— Выходит — украл? — обомлел Андрей.

— Работа такая.

Андрей сильно удивился. Он внимательно наблюдал за падением обоих и мог поклясться, что Иван поднимал упавшего за руку и никуда не лазил. Чёрт! Так незаметно обшарить человека и вытащить кошелёк могут только умелые воры-карманники.

Увидев удивлённое лицо Андрея, Иван пояснил:

— Хороший розыскник многими способностями владеть должен. Меня старый карманник своим приёмам научил. Я его ловил не раз. А сейчас он от дел отошёл — возраст уже не тот. Но научить — научил. Балуюсь иногда для пользы дела.

Расстегнув кошелёк, Иван присвистнул и показал Андрею распахнутый бумажник. Он был полон ассигнациями.

— Тоже, наверное, поди, фальшивка. Никак новый сбытчик.

— Похоже на то. Трофим-то пропал. Вот они и нашли нового.

— С чего ты взял, что он новый? У шайки должно быть несколько сбытчиков. В одном городе постоянно сбывать подделки рискованно. Вот сбытчики и колесят по городам. А их на Руси много.

— Брать их надо, Иван Трофимович! — загорячился Андрей.

— Понятное дело, что брать надо. Только не сейчас — не время. Пусть подуспокоятся, обнаглеют слегка, тогда и накроем. Думаю, через неделю. Хотелось бы всех сразу, скопом, да не получится, потому как кто-то из сбытчиков всё равно отсутствовать будет. Главное — взять с горяченьким главаря и печатника, без них вся шайка шапки сухарей не стоит. Одно плохо — разбегутся по щелям, как тараканы, и пойди их ещё разыщи потом.

Найденные ассигнации при внимательном рассмотрении их и в самом деле оказались поддельными. Вопрос стоял только вот в чём: где печатают фальшивки? Если в доме главаря, то хорошо — можно разом накрыть и главаря, и печатника со станком. А если нет? Схватим главного, а он на допросе молчать будет, печатника не сдаст. Тот через какое-то время сбытчиков найдёт — ведь станок запустить можно будет в любой момент. Нет, брать надо всех.

Андрей продолжал следить за домом и его посетителями, а Иван незаметно провожал всех посетителей, кто был в доме главаря, до их места жительства. Список визитёров рос, зато теперь они знали в лицо и по адресам всех посещавших подозрительный дом.

В один из дней, ближе к вечеру, в дом главаря по одному и по два стали приходить мужчины. Когда Андрей насчитал, что их уже около двух десятков, им овладело беспокойство. Явно в доме происходит нечто необычное. Надо известить Ивана, причём срочно.

Андрей лихорадочно оделся, медленно, стараясь не привлечь внимания, прошёл по переулку и, свернув за угол, побежал. На него оборачивались редкие прохожие, кидались бродячие псы.

Едва переведя дыхание, он ворвался в комнату постоялого двора.

— Иван… Трофимович! В доме… главаря… сбор! Человек… двенадцать…

— Отдышись. Когда собрались?

— Полчаса как.

— Понял. Надо брать, время пришло. Думаю, долго они там не задержатся. Ах ты, мать твою! Поздно уже, в полицейском департаменте начальства нет, а вдвоём нам не управиться.

Говоря это, Иван одевался.

— Вот что! — нашёл он выход. — Тут неподалёку пехотная часть стоит — я видел. Надо туда обратиться, пусть солдат дают.

— Они же не по нашему ведомству, могут и не дать.

— Мы поручение самой императрицы выполняем, пусть попробуют не дать! Идём.

Андрей дышал тяжело, ему бы ещё немного передохнуть, да время не терпит.

Шли быстро — почти бежали.

Вот и ворота пехотной части. Полосатая будка сбоку, солдат с фузеей и примкнутым штыком-багинетом рядом с будкой.

— Братец, позови старшего.

— Я на посту, оставлять никак нельзя.

— Тогда шумни.

Не раздумывая, солдат снял со ствола штык-багинет, взвёл курок и выстрелил.

От караульного помещения поодаль выскочил фельдфебель в сопровождении трёх солдат и бегом направился к воротам.

— Чего стрелял, бестолковщина? — ещё издали стал сердито кричать фельдфебель. — Палок захотелось?

— Вот они просили шумнуть, старшего видеть хотят, — виновато ответил часовой. У него был вид деревенского парня, недавно одетого в форму.

— Чего изволите, господа? — грозно осведомился фельдфебель.

— Нам нужен дежурный офицер, — твёрдо заявил Иван. — Мы из юстиц-коллегии, я — надворный советник.

— Слушаюсь, ваше благородие, — смягчил голос фельдфебель.

— Только быстро, дело не терпит отлагательства.

— Так вы пройдёмте со мной.

Фельдфебель оставил солдат у ворот, а сам с Иваном и Андреем направился к казарме. Войдя в помещение, фельдфебель осторожно, даже боязливо постучал в дверь.

— Какого чёрта беспокоишь? — раздалось из-за двери.

— Ваше благородие, вас господа просят по срочному делу.

— Какие ещё господа?

Дверь распахнулась, и на пороге возник офицер в расстёгнутом мундире. Запах от него шёл, как из винной бочки.