– А Степанов? Ну, ротный во втором батальоне… помнишь?.. Ну, который не пил… язва или чего там у него было?

– Помню… чего ж… длинный такой…

– Да. Он – депутат. В Хакасии обосновался…

– Мне говорили, что-то… А Чугуна, комбата, не знаешь, вытащили?

– Нет… давай за Чугуна… И за всех наших. Не чокаясь…

– Помер всё-таки… Давай…

И они подымали стопки, и пили, не считая количество выпитых рюмок и не обращая внимания на Хрыстю.

Саша сильно захмелел. В Москве он особо не налегал на спиртное. Так, иногда вечерком соточку примет. Работа. А здесь – тишина, простор, сослуживец. Словно вернулся в прошлую жизнь. Он не заметил, как стемнело. Вышли во двор. Небольшой дворовый пёс вилял всем телом и ластился к мужчинам. Кот, сидя на дровах, сложенных под сараем, презрительно созерцал, как этот подхалим прогибается перед хозяином, и гадливо щурился. Где-то запел петух, но быстро замолчал, словно испугавшись своего то ли запоздалого, то ли раннего – одинокого крика. Воздух был лёгкий, свежий и живой.

– Как же… как мне… вот всего этого хотелось, – Саша пьяно обнял Игната. Игнат улыбнулся, но не ответил, а лишь похлопал товарища по спине. Полковник держал его могучими лапами и, не отрываясь, спросил шёпотом:

– А чего это хозяйка не рада?

Игнат отошёл к скамейке, присел на неё, и, промолчав с полминуты, пожал плечами.

– Надоела ей вся шумиха вокруг меня…

– Какая… ш-шуми-ик-ха? – Саша искренне удивился.

– Ну, да… Вы ж теперь другая страна… – беззлобно сказал Игнат Корж. – А ты как, кстати, умудрился проехать границу, с твоим послужным…

– Забыл, где я служил. У меня и паспорт украинца есть… и не только… а ты как думал? Фирма… – и Саша засмеялся тихо и коротко.

Игнат покивал молча, а затем продолжил:

– Ездят разные… И журналисты, и телевизионщики. Про мои способности – легенды… Мудак один, бывший замполит расписал… Вот они из меня пытались героя лепить… Но я сказал, что вне политики… Пока отстали. А тут – ты вдруг… Хрыстя и насторожилась…

Полковник подсел рядом на лавку. Корж хлопнул себя по коленям ладонями, посмотрел с улыбкой на друга и предложил умиротворённо:

– Давай спать. Завтра утречком на рыбалку сходим. Там и поговорим.

– А я бы ещё выпил… – сказал Полковник и почему-то вздохнул грустно и протяжно.

Хрыстя появилась тут же, держа на тарелке две полные стопки водки и аккуратно нарезанное сало с огурчиками и чёрным хлебом.

– Вот это жена! Можно я её поцелую? По-братски?

– А ты мэнэ спытай. Ты ж не його будэшь цилувать, – хитро ухмыльнулась Хрыстя. – Я баба мужняя, та сама соби хозяйка.

Игнат сделал игриво смущённую гримасу и развёл руками. Мол – да, такая она у меня. Ничего не поделаешь. Саша лишь махнул рукой и предложил выпить.

Что они и сделали с большим удовольствием и аппетитом.

– Ну, якшо всэ, хлопци, то лягайтэ спать, а я прыбэрусь трохи… А як ще будэтэ, то будь ласка в хату, а то он комары, як с глузду зъихалы… Давайтэ в хату, – она незлобно подтолкнула мужчин к открытой двери.

Рассвет в деревне отличается от рассвета в городе настолько, что описать это невозможно. Можно попытаться обрисовать происходящее, но передать атмосферу вокруг – не получится.

Ночь растворяется в рассвете постепенно: серая, затем белеет, не выделяя ярких красок, не очерчивая резко предметы, а извлекая их как на старых переводных картинках, медленно добавляя контраст и яркость. Первые лучи мягко ощупывают покрытую росой траву, цветы, предметы во дворе. Ночные запахи приобретают свежий привкус, ощущаемый всем телом, всеми клеточками организма, и всё это наполнено звуками: шуршанием листвы, мычанием коров, криком петуха, жужжанием первой пчелы… Все звуки, даже довольно громкие – не резкие, а осторожно-пугливые, набирающие силу вместе с наступлением утра.

Полковник спал на сеновале. Прямо на душистое сено было постелено льняное рядно. Поверх него – плотная перина, скорее напоминающая гимнастический мат, пуховая подушка и чистая, белоснежная простынь. Укрывался стёганым одеялом в цветастом пододеяльнике. Похмелья не было.

Он потянулся большим телом и крякнул. Игнат уже встал и налаживал удочки.

– Я не рыбак вообще-то, – начал Саша.

– И я тоже. Та это разве ж рыбалка. Так – времяпровождение. Вставай. Вода в умывальнике. Сейчас перекусим и почапаем. А там и расскажешь – зачем приехал. Явно не просто горилки попить, – Игнат хитро и дружелюбно ухмылялся, и Саша узнал прежнего майора Коржа, с которым не одну… да что там говорить.

Дорога к реке, вначале широкая и пыльная, постепенно сузилась до заросшей травой тропинки. Она пряталась в тени сосен и радовала утренней прохладой.

– А ты почему решил, что мне надо что-то? – спросил Полковник, шагая след в след за своим товарищем. – Тебя не было почти пятнадцать лет… Вот и ответ. Немногословность Коржа не удивляла Полковника. Майор всегда был не очень разговорчивым, а с возрастом привычки не меняются. Хотя, иногда, когда хорошо выпивали, Корж становился замечательным рассказчиком, умело используя и аллегории, и прекрасные сравнения, и аналогии. Его даже дразнили «краснобай». Хотя кто не слышал его рассказов, явно бы удивился. Как молчун может быть краснобаем? Да вот так. Молчит, но когда заведётся – рассказ льётся связно и красиво, словно читает. Над рекой поднимался лёгкий пар. Вода гладкостью поверхности не уступала зеркалу, и лишь частые всплески играющей рыбы рисовали круги, напоминая, что поверхность не застывшая, а живая. Игнат подошёл к явно давно выбранному месту, расстелил плащ-палатку и стал доставать нехитрую снасть и наживку. Удочки приладил на торчавшие из песка рогатины. Сел. Саша стоял рядом и смотрел на поплавки. – Не закис в своём эдеме? – начал Полковник.

– Та с Хрыстей разве ж закиснешь. У неё генератор идей в голове. Каждый день какое-то новое задание, – Корж улыбался. Ему было хорошо. Все ужасы пройденных войн и конфликтов были далеко, словно в прошлой жизни.

– Ну, хорошо, – Саша перешёл сразу к делу. – Приехал я, действительно, не горилку попить. Есть работа. Интересная и высокооплачиваемая.

– Ты же знаешь – деньги не про меня, – Корж поднялся, остро и внимательно глядя на оживший поплавок. – Кажется – клюёт, – он мягкими, но довольно быстрыми движениями в три приёма: взялся за удилище, подсёк и вытащил, красивого желтобоко-полосатого окунька.

– Есть затравка…

– Может, и не про тебя, но в хозяйстве, деньги – не лишнее. Хрыстя у тебя женщина деловая. Оценит. Дело интересное. Начальников нет. Партнёр – я. Команда – почти все из наших. Молодёжь. Ну и пару шпаков, по-моему, правильных. А обратился я к тебе из-за твоего странного дара…

Корж удивлённо посмотрел на бывшего сослуживца и, хмыкнув, спросил:

– И ты, как эти писаки?