Стоп! Зачем далеко искать? Какая же она забудька… Да ведьИван, будущий зять Алексея, сам работает в бригаде психиатрической помощи! Воти решение проблемы. Приедет не чужой какой-то, хладнокровный укротительнесчастных шизиков, а почти родной человек. Надо ему позвонить и…

А куда звонить-то? В каком районе Иван работает? Вроде бы обэтом шла речь сегодня вечером за ресторанным столиком… Или не шла? Да ладно,что тут гадать, надо набрать 03 и все узнать.

Алена трясущимися руками принялась шарить в карманах плаща впоисках мобильника, но тут же с досадой хлопнула себя по лбу. Да ведь телефон всумке! А сумка осталась в машине. Вон она, валяется внизу, на полу, толькодлинный черный ремешок змеится по сиденью.

Итак, мобильник в сумке, сумка в машине, машина – заперта.

Смерть Кощея – на конце иглы. Игла в яйце, яйцо в утке, уткав зайце… ну и так далее…

– Кретинка, – пробормотала Алена безнадежно. – Кретинка, чтож ты сумку-то свою бросила, а?! Там ведь не только телефон, там и деньги,вернее, то, что от них осталось, там и ключи от квартиры!

А впрочем… Алена тут же спохватилась. Чего уж такругаться-то сильно, зачем обзывать себя непотребно? Ведь у нее в руках пульт,открывающий двери. Надо осторожненько нажать, осторожненько открыть, проворносхватить – и опять все запереть, пока Алексей не очухался и не началбуйствовать вновь.

Впрочем, судя по его виду, он обессилен припадком иочухается еще очень не скоро. Итак, нажать на кнопочку…

А на какую?

Алена в сомнении смотрела на пульт. Очень уж много всегоздесь нагорожено! Поди знай, на что нажимать. Попробовала одну кнопку, другую…Дверца не шелохнулась. Вроде бы что-то должно щелкнуть, а не щелкает… Как ейвообще удалось запереть дверь?!

Ну, с перепугу что только не удастся даже такойтехнологической кретинке, какой всегда считала себя Алена!

«Взгляд обольстительной кретинки светился, как ацетилен», –пробормотала она.

А кстати, откуда это? Игорь Северянин, что ли? Или Брюсов? Икак там дальше? И что было раньше?

Скользили мы путем трамвайным:

Я – керосин со службы нес,

Ее – с усердьем чрезвычайным

Сопровождал, как тигр, матрос…

Вплоть до колен текли ботинки,

Являли икры вид полен,

Взгляд обольстительной кретинки

Светился, как ацетилен.

Когда мы очутились рядом,

Какой-то дерзкий господин

Обжег ее столь жарким взглядом,

Что чуть не сжег мой керосин.

И я, предчувствием взволнован,

В ее глазах прочел ответ,

Что он – давно деклассирован

И что ему – пощады нет.

И мы прошли по рвам и льдинам,

Она – туда, а я – сюда…

Я знал, что с этим господином

Не встречусь больше никогда.

Никакой это не Северянин и никакой не Брюсов. Это АлександрБлок, любимый поэт юности! Все-таки уникальная память у писательницы Дмитриевой– все, что касается стихов, даже сто лет не читанных и давным-давно, казалосьбы, забытых, вспыхивает в голове моментально, словно разгорается костерок,который казался давно угасшим. А вот насчет кнопочек на пульте – это ей слабо,слабо, слабо, слабо!

Она растерянно обернулась – и перехватила взгляд незнакомогомужчины. Он сидел за рулем стоявшего неподалеку темно-зеленого джипа, опустивстекло, и с превеликим любопытством таращился на Алену матово-черными глазами.

Писательница наша нахмурилась. Обстоятельства ее жизни впоследние годы складывались так, что ничего доброго от черных глаз она неждала, поэтому старалась держаться от них подальше. Алена отвернулась и врастерянности уставилась на «Мазду», за рулем которой по-прежнему сиделнеподвижный, поникший Алексей.

А он часом не в обмороке?! Вид у него какой-то такой…помертвелый…

Ну как же открыть эту несчастную машину?!

– Извините, – послышался сзади мягкий голос. – Не могу ли явам чем-нибудь помочь?

Алена снова обернулась. Ну да, с ней заговорил тот самыйчерноглазый мужчина. Нет, слава Богу, на другого, разбившего Алене сердце,измучившего ее почти до смерти, заставившего понять наконец, что это за штукатакая – роковая, неодолимая любовь, но так и не полюбившего ее, он, к счастью,совершенно не похож. Гораздо старше – явно за сорок, резкое лицо, угрюмоевыражение, жесткие черные волосы, углом нависающие надо лбом, брови сведены кпереносице, рот недобрый, твердый, бледный… Все не то, все не так, с Игоремникакого сходства, ну и слава Богу.

Вот только глаза… А впрочем, ерунда это, таких глаз, как те,из-за которых Алена с ума сходила, умирала, сердце себе надрывала, все равнобольше не сыщешь. Вот и не ищи, и не думай о них, не вспоминай о прошлом –смотри в настоящее и без сомнений и колебаний используй этого черноглазого всвоих целях. Предлагает тебе человек помощь – не отказывайся, не будь дурой. Еслион сидит за рулем автомобиля, то уж наверняка знает, как управляться с пультом!

– Послушайте… Извините, вы умеете пользоваться этой штукой?– пробормотала она искательно. – Моему знакомому вдруг стало плохо, я из машинывыскочила, а дверцу нечаянно заперла. А там моя сумка и телефон в ней, теперьврача не вызвать… Вы не могли бы открыть дверцу и достать сумку? Вон там она,под сиденьем лежит… Поможете мне, а?

– Конечно, – отозвался черноглазый. – Легко. Давайте вашпульт.

Добрый человек выбрался из джипа и подошел к «Мазде». Взял уАлены черненькую коробочку, и моментально – Алена даже не успела подсмотреть,на что там нажимается при надобности! – раздался характерный звук, означающий,что дверца открылась.

Помощник, дай ему Бог здоровья, осторожно просунулся внутрь,пошарил под сиденьем и выпрямился, схватив сумку. Затем снова заблокировалдверцу.

– У меня такое ощущение, что ваш друг без сознания, – сказалон, глядя на Алену чуть исподлобья, почти в упор, так как они были с неюпрактически одного роста. – Что с ним случилось все-таки? Сердечный приступ?Удар?

– Если бы я знала! – воскликнула она чуть ли не со слезами.– Мы были в ресторане…

– И после ресторана он сел за руль? – вскинул брови добрыйсамаритянин. – Лихой парень!