Не повторилось, к сожалению. Пришлось поднять голову ипосмотреть на руки официанта. В руках он держал такую узенькую книжечку, вкоторую была вложена еще более узенькая бумажка.

Счет, поняла Алена. Но зачем нам, он же оплачен?

– Извините, – пробормотал официант и снова шаркнул ножкой. Иснова Алена прозевала эту дивную картину. – Но мы сегодня раньше закрываемся,не в одиннадцать, а в десять. Уже без четверти, так что не могли бы вы… Надоеще со стола убрать и деньги сдать. Вы извините, я думал, вы знаете; техмолодых людей, которые тут раньше были, я предупреждал. Разве они вам ничего несказали?

– Наверное, забыли, – весело проговорил Алексей. – Это былимои дети, а они ужасные растяпы. Но что же нам делать со сладким? Куда егодевать, не с собой же брать, верно?

– А разве вы заказывали сладкое? – хлопнул глазами официант.

– А разве нет?

– Нет.

– Ну и здорово! – откровенно обрадовался Алексей. – Тогда мывина выпьем еще чуть-чуть, и ровно через четверть часа нас здесь уже не будет.Так можно, молодой человек?

– Конечно, – согласился молодой человек. – Только, извините,вы не могли бы сначала все же оплатить счет? Понимаете, отчетность преждевсего…

– Как оплатить? – резко вскинул голову Алексей. – А разве онне оплачен?

– Пока нет. Ваши дети сделали заказ, но ничего не платили.Вообще так всегда делается, платят-то в конце.

– Так… – негромко сказал Алексей. – Вы уверены?

– В чем? – беспокойно спросил официант.

– Что счет не оплачен.

– Что вы, как же… – забеспокоился тот. – Разумеется!

– Ладно, – медленно проговорил Алексей. – Ладно, оставьтеэто, я сейчас деньги посчитаю и…

Официант отойти отошел, но с глаз не скрылся, стоял околоэстрады и делал вид, что болтает с музыкантами, которые зачехляли инструменты,а сам так и кидал опасливые взгляды на Алексея и Алену.

– Я правильно поняла, у нас какие-то недоразумения? –осторожно проговорила Алена.

– Да, да! – ответил Алексей, как отвечают в одном лишь местена планете Земля – в Нижнем Новгороде. Не быстро: «Да-да», как говорятнормальные люди, а с досадливой расстановкой: «Да, да!»

Он достал из кармана мобильный телефон. Набрал один номер,потом другой… Покачал головой:

– У Галки номер недоступен, Ванька не отвечает. Наверное, онна вызове, не может ответить. А где Галка, Господь ее знает. Может, простоотключилась. Увлеклась сбором материала для очерка.

– Угу… – пробормотала Алена.

– Ладно, придется выкручиваться, – буркнул Алексей, убираятелефон. – Смешнее всего, что у меня с собой денег-то и нет.

– Ох ты! – протянула Алена.

– Так что вот так что… – промямлил Алексей опять жепо-нижегородски. – Ситуация патовая. Что делать, не знаю. Выход один: оставитькакой-то залог и мчаться домой за деньгами.

– В залог оставить что? – вскинула брови Алена. – Машину?Или меня?

– Ну… пожалуй, лучше вас, – нерешительно посмотрел на нееАлексей. – Останетесь?

– Нет! – решительно покачала она головой. – Как говорятбратья хохлы, нема дурных! Поступим иначе. – Она сняла со спинки стула сумочкуна длинном ремешке и открыла ее. – Очень удачно, что я уже целую неделю таскаюс собой деньги – за квартиру заплатить, за телефон, за кредит, летом пришлосьхолодильник новый купить, – почему-то сочла она нужным пояснить, – и все времязабываю заплатить. Как уже не раз убеждалась, все, что ни делается, – клучшему.

– Что, вот так прямо и выложите почти пять штук? –недоверчиво спросил Алексей.

– Ну, я надеюсь, какую-то часть я все же смогу получить отвас потом обратно? – уточнила практичная Дева (наша писательница родилась подэтим знаком Зодиака), а транжира Дракон усмехнулся, давая понять, что вполнепереживет, даже если его и кинут на эту совсем даже не малую сумму. С другойстороны, все на свете относительно. Кабы Дракону пришлось платить пять тысяч нерублей, а евро, он небось не сиял бы такой веселой улыбкой!

Но счет был все же в рублях, а значит, его оплатили-таки, иАлена вышла из «Шаховского», имея в кильватере довольного и спокойногоофицианта, а бок о бок – нервного, обозленного, виноватого Алексея, непрерывнобормочущего какие-то никому не нужные извинения и катающего по щекам желваки.Кстати, интересно: Алена сто раз читала в книжках, что мужчины в минутукрайнего раздражения сплошь да рядом катают по щекам эти самые желваки, – и вотнаконец-то сподобилась их увидеть. Малопривлекательное зрелище.

Конечно, она пыталась успокоить разъяренного Алексея ижужжала что-то вежливое, типа да-бросьте-какое-это-имеет-значение, ноодновременно размышляла, уж не подстроили ли Ванечка с Галочкой сей милый финтушами нарочно, чтобы подставить либо ее, либо любимого папаньку, либо их обоихвместе. Ведь вполне могло произойти, что денег ни у Алексея, ни у Алены ненашлось бы, и тогда случился бы скандал. Ну хотя бы скандальчик. Милый подарокко дню рождения, не правда ли?

Но хорошо то, что хорошо кончается, и вот Алексей ужераспахивает дверцу своей «Мазды» перед Аленой, и садится сам, и включаетзажигание.

– Сейчас же едем ко мне. Я вам немедленно верну деньги. И неспорьте!

Да кто спорил-то?! Никто. Алена вообще сидела молчком. И нисловом не обмолвилась, даже когда Алексей вдруг поехал от ресторана по улицеПискунова вверх и около магазина «Дикая орхидея» свернул направо – на Покровку.

Москва – Нижний Новгород, 1880 год,

из писем Антонины Карамзиной

«Николашка, хочу продолжить свою историю. Знаешь, чторассказывают о том, как В.М. придумал эту картину? Будто бы его жена (ох, виделбы ты ее – очаровательная женщина!.. настоящая муза художника, и притом такаяуютная, домашняя… я теперь с ней знакома, она ко мне благоволит, ведь яединственная девушка среди прочих учеников В.М., и она меня даже жалеет!)однажды стала смотреть на картины своего знаменитого супруга с очень печальнымвыражением лица. А В.М. высоко ценит ее мнение. И он сурово потребовал:

– Говори все как есть!

– Все у тебя, Витенька, как у всех, все по-модному, –сказала Анна Ивановна. – Все рисуют войну, и ты туда же. Даже смотреть грустно.Везде одно и то же.

В.М. опешил:

– А «Витязь на распутье»?