– Да выпито было всего по бокалу «Твиши», не больше, –отмахнулась Алена. – Не в том дело. Ладно, спасибо большое, давайте сумку.

– Там еще и телефон лежал. – Черноглазый показал ей трубку.– Вот, держите.

– Это не мой телефон, а Алексея, – сказала Алена,завороженно глядя на черный, лаково блестящий, утонченный «Siemens».

Телефон… О, это был настоящий подарок судьбы! Теперь непридется разыскивать Ивана, как иголку в стоге сена, взывая к сочувствиюкаких-нибудь неразговорчивых дежурных «Скорой». Надо просто найти его имя взаписной книжке телефона Алексея. Наверняка он записал номер дочкиного жениха.А если не найдутся координаты Ивана, то уж номер Галины там наверняка есть!

Алена с сомнением посмотрела на красивенькую вещицу. Стелефонами, особенно незнакомых моделей, у нее тоже были переусложненныеотношения, но совсем недавно у Алены тоже был «Siemens», пока однажды она негрохнула его об асфальт. Телефон получил повреждения, несовместимые спродолжением дальнейшей деятельности, и был положен в ящик кухонного стола –просто так лежать, бесцельно, хотя, наверное, его стоило сразу отправить напомойку и забыть о нем навсегда. Так или иначе, Алена еще помнила, чемотличается «Siemens» от «Nokia», которая у нее была сейчас, и быстро разобраласьв меню. Это вам, конечно, не компьютер современного автомобиля, с мобильникомсправиться нетрудно! Ну, вот и телефонная книжка… Странно, в ней всего пятьномеров! Пять номеров и пять имен или инициалов:

ТЮС

М.К.

Сева

Л.

Юля

ТЮС? Почему не ТЮЗ, Театр юного зрителя? Или аббревиатура неимеет отношения к театру, а является чьими-то инициалами? А что за Юля? Уж нета ли самая, юная дама Алексеева сердца? Запросто. Почему бы ее телефону небыть занесенным в его книжку? Только почему в нем нет координат дочери, Ивана,великого человека Льва Ивановича Муравьева, в конце концов?

Стоп, стоп… а что за циферка 2 мерцает на дисплее? Ах ты,Господи, да ведь в этой модели телефона две записные книжки! Алена вернулась восновное меню и открыла первый список.

Ну, все понятно. Муравьев на Л, как Лёва, Галя на Г, Иван наИ, масса других имен. Даже и она, наша писательница, уже сподобилась быть сюдазанесенной: Алена, на букву А. Вообще редкое свойство для мужчины – записыватьимена, а не фамилии знакомых. Но почему у Алексея все-таки два списка? И почемуЮля в том, втором? Предположим, там наиболее близкие друзья, дорогие люди, нокак насчет дочери и ее жениха? Почему они значатся среди всякой постороннейшушеры вроде бывшего одноклассника и фиктивной невесты?

Да очень простой ответ. Потому что дочь и тем паче ее жених– совсем даже не близкие люди Алексею. В этом Алена нынче убедилась воочию.Алексей и его детки просто терпят друг друга, не упуская возможности подложитьдруг другу изрядную свинью. Неведомо, чем вредил деткам Алексей, но они… О, втом, что они редкостные пакостники, Алена убедилась на собственном печальномопыте. Интересно, вернутся ли когда-нибудь к ней ее четыре с половиной тысячи,заплаченные за ужин в честь дня рождения Алексея? Вопрос не праздный. Конечно,грех в тяжелую для ближнего минуту беспокоиться о презренном металле… А ктосказал, что Алена беспокоится именно о металле? Деньги-то были в бумажныхкупюрах. И вообще, с вопросом о возврате денег неразрывно связан вопрос оздоровье Алексея, так что Алена на голубом глазу может утверждать, что все еемысли – именно о здоровье!

Итак, скорей, как можно скорей звонить врачу! В смысле,фельдшеру. В смысле, Ивану.

Она набрала номер, но не услышала гудков, а толькохладнокровный электронный голос: «Аппарат абонента выключен или временнонедоступен».

Облом… Можно, конечно, Галине позвонить, но неохота.

Неужели придется все же вызывать чужого человека,хладнокровного укротителя несчастных шизиков по телефону 03? И вполне можетстаться, что Алексей очнется от припадка так же внезапно, как впал в него,очнется совершенно нормальным человеком (он же говорил, что кратковременноепомешательство проходит бесследно), но будет сидеть в палате психушки, какзверь в железной клетке, и неизвестно, удастся ли ему выбраться на волю.

И тут Алену осенило. Она повернулась к черноглазомуспасителю, который откровенно пялился то на нее, то на неподвижного Алексея, изачастила:

– Послушайте, вы мне можете помочь, а? В машине мой друг,ему вдруг стало плохо, я пыталась его будущему зятю дозвониться, он на «Скорой»работает, но, видимо, сейчас на выезде, его как раз на дежурство вызвали…

– Извините, а с чего вы взяли, что я врач? – хмыкнулнезнакомец. – Вовсе нет. Но если вашему другу так уж плохо, надо хоть какого-товрача вызывать, не обязательно родственника.

– Да вы понимаете… – Алена смущенно улыбнулась, – у негочто-то… нервное. Временно находит и быстро проходит. Я боюсь, что его увезут вбольницу, а это окажет на него такое воздействие, что он потом совсемсвихнется.

– Ну да, понятно. И все же без помощи его нельзя оставить, –пробормотал черноглазый.

– Вот именно! – закивала Алена. – Потому я и хочу, чтобы выпомогли мне отвезти его ко мне домой. Как вы уже, должно быть, поняли, ясовершенно ничего не понимаю в автомобилях, водить не умею… Видели, даже содним отдельно взятым пультом справиться не могу! Я прошу вас, пожалуйста,давайте Алексея пересадим в вашу машину и отвезем домой? К нему… нет, ко мне. Ато дома у него никого нет, и мне как-то неудобно открывать чужую квартиру,врываться туда. К тому же там сигнализация поставлена… Да, лучше ко мне. Этонедалеко отсюда, на Ижорской.

Черноглазый пожал плечами:

– Да Бог с вами! При чем тут я? Вызывайте такси и везитесвоего Алексея куда угодно, хоть на Ижорскую, хоть на Автозавод. А лучше все же«Скорую» вызвать. С нервной системой нельзя шутить, знаете ли.

– О Господи, вы правы, – пробормотала Алена, опуская глаза.– Вы сто раз правы! Зачем я вообще лезу в это дело, совершенно непонятно! И васвмешиваю… Ладно, знаете что, вы тут побудьте еще буквально три минуты,постерегите его, я сбегаю вон туда, ко Дворцу труда, где стоянка такси, и сразувернусь с машиной.

– Бессмысленно бежать, – сказал черноглазый. – Посмотрите,там нет ни одного такси. Уж не знаю, что случилось, нечасто такое увидишь. Неповезло вам.

– Да… – растерянно проговорила Алена. – Погодите-ка, я ещераз позвоню его будущему зятю… Нет, все еще недоступен. Черт, черт, черт, чтоже мне делать?! Послушайте, но ведь Ижорская – это совсем близко! Вон туда поВарварке, потом по Ванеева три квартала и…