– Хорошая картинка, но ведь и там, Витенька, война как бы –костей-то как много!

– Так ведь поле брани!

– Опять, значит, ко времени написал?

Говорят, В.М. обиделся. Но и призадумался над словами АнныИвановны. А потом забросил модную тему и решил заняться только сказками.

Вот что рассказал мне Костя Красноштанов – ну, я тебе о немраньше писала, он ходит в том самом баснословном бэрэте и черной бархатнойкуртке. А Степан Вистоплясов поднял его на смех как последнего романтика. Иобъяснил, что на самом деле наш мэтр всего-навсего решил хорошо подзаработатьна заказе богатейшего человека – Саввы Дмитриевича Мамонтова. Якобы тот заказалВ.М. аж три картины на сказочные сюжеты – для какой-то железнодорожной конторы,в состав собственников которой он, Мамонтов, тоже входит.

Конечно, это не столь романтично звучит, как готовностьисполнить каприз Анны Ивановны, и поначалу я на Степана даже обиделась. Вообщемне вдруг показалось, что он как-то излишне прагматичен. Не люблю такихскучных, закоснелых матерьялистов! К тому же мы с самого начала с ним крепкосцепились из-за моей позиции относительно основного узора картины.

Так вот что произошло во время моего разговора с мэтром… Тоесть, конечно, это В.М. удостоил меня своей беседой, а я лепетала что-то бессвязное,пыталась собрать воедино все те знания, с запасом которых приехала в Москву. Япыталась убедить его, что на этой картине непременно должны быть славянскиеруны, древние славянские письмена.

– Ну и что же это за письмена? – презрительным тоном перебилменя Степан. – Кириллица или же глаголица? Но ведь замысел картины чудесный иволшебный, здесь должны быть некие каббалистические знаки, ежели угодно,египетские иероглифы, да хоть и китайские, что-нибудь совершенно непонятноевзору обыкновенного зрителя, что населит картину волшебством, магией… еслихотите, даже черной магией! А что такое славянские письмена? Обыденность,скука, квасной патриотизм!

Что и говорить, сказано смело, даже чрезмерно смело –молвить такое в присутствии В.М., который известен своим подчеркнутымрусофильством и даже не желает слышать ни о каких модных нигилистическихновациях, которые, увы, потихоньку начинают распространяться среди молодыххудожников… Впрочем, я тебе уже об этом писала. При словах «квасной патриотизм»лицо В.М. мгновенно вспыхнуло, однако он сдержался, поскольку считает Степаначеловеком талантливым (стихийно талантливым рисовальщиком, как он обычновыражается), а значит, склонен прощать ему даже то, чего не простил бы никомудругому.

Да, он сдержался, однако был очень недалек от того, чтобыпредложить Степану «пойти продышаться прохладою» – такой у В.М. обыкновенныйсовет для тех, кто позволяет себе болтать лишнее или начинает чрезмернобахвалиться при уроке мэтра. Мне почему-то стало жалко Степана, хотя, конечно,он провинился… Ну, стало мне его жаль, и я позволила себе заговорить преждемэтра, надеясь переключить его внимание – пусть даже и неблагосклонное! – наменя.

– Вы, видимо, слов моих не расслышали, господин Вистоплясов?– осведомилась я со всем возможным высокомерием. – Я говорила не о славянскихписьменах, а о древних славянских рунах!

– Ну, хвала Одину, Тору и господину Снурри Стурулсону, мывсе осведомлены о том, что скандинавы имели собственные древние письмена,называемые обыкновенно рунами или резами, – хмыкнул Степан. – Конечно, можнопримкнуть к последователям нордической теории, которые готовы лбы расшибить взащиту довода, что русские люди – потомки викингов, варягов, однако куда мыденем чудь и мерю, вятичей, – он отвесил весьма высокомерный полупоклон всторону В.М., который, как известно, происходит из Вятской губернии, – лютичейи так далее? Не могло быть никакой единой письменности у нации, котораяпредставляла собой лишь сборище разнокалиберных, разрозненных, враждующих междусобой племен! И только когда пришло к нам письмо кириллическое, только тогдалишь…

– Да вы сущий невежда, Вистоплястов! – вскричала я. – Неужтовы не слышали о трудах господина Классена, который весьма доказательнообосновал: наши древние предки имели письменность свою собственную еще до того,как на Русь пришло письмо греческое? Что у славян была грамотность не только дообщего введения между ними христианства, но и задолго до Рождества Христова, отом свидетельствуют акты, возводящие грамотность славяно-руссов от десятоговека назад – до глубокой древности. Например, Ибн-Фодлан, писатель Х века,пишет как очевидец о руссах дохристианских, что они на столбе намогильномписали всегда имя покойника вместе с именем князя. В VI веке византийцы говорятуже о северных славянах как о народе образованном, имеющем свои собственныеписьмена, называющиеся буквицею. Корень этого слова сохранился по сие время всловах: «буква», «букварь», «буквально» и даже во второй букве алфавита –«буки». Царь скифов, предков славянских, вызывал Дария ругательным письмом набой еще в 513 году до Рождества Христова. Жрецы и мудрецы славянские писалинародные законы на деревянных дощечках, у них употреблялись руны дляпредсказаний. И вообще в скандинавских сагах винетов, то есть славян, называютобразованными людьми. Они писали именно что рунами и резами, которые и по сюпору сохранили магическое значение, не менее сильное, чем ваши знаки Каббалы.Именно поэтому я и прошу нашего мэтра непременно изобразить волшебные древниезнаки на своей картине. Они будут как бы залогом полета, стремления, высоты…волшебной силы, способной унести человека в запредельные выси с огромной,невероятной, непредставимой скоростью.

– Ну и какие же это должны быть знаки? – с прежней нигилистическойулыбкою спросил Степан.

Мэтр, заметь, все время молчал.

И я начала свою лекцию… Но сейчас я ее описывать не буду,потому что звенит колокольчик, перемена кончилась, а я даже чаю выпить неуспела – пора в классы. Ты не представляешь, как я занята, Николашка: я рисую,набиваю руку, занимаюсь денно и нощно, так, что ничего, кроме карандаша, илиуголька, или мелка, рука уже держать не в силах, тем паче – ручки с пером.Поэтому пока заканчиваю, напишу спустя день или два.

Твоя любящая сестрица Антошка».

Нижний Новгород, наши дни