Она повернула лицо к Франческе в непритворном восхищении.

– Да, – сдержанно улыбнулась Франческа, – о нем.

– Вы, наверное, очень гордитесь им? – В голосе Евы прозвучало почтение. – Это звучит очень значительно: «Вся страна верит…». Однако… Ведь это, если я не ошибаюсь, уже завтра?

– Да. Завтра.

Франческа не смогла заставить себя снова улыбнуться. И, кажется, ее собеседница это заметила. Ева пристально посмотрела на нее, в глазах появился вопрос, но не назойливый, а как будто приглашающий поделиться.

Синьора Мария в этот момент встала и сообщила, что пойдет поищет мальчиков, которые уже куда-то запропастились. Уходя, она весело сообщила: «Кажется, они подружились». Острым взглядом Ева заметила, что старая синьора ожила и даже как будто помолодела. Вокруг нее были люди, дети: из них сочилась теплой влагой жизненная сила, та, которой синьоре Марии так не хватало – она уходила из нее. Еве приятно было видеть старушку такой оживленной. Ева была ведьмой, но это не значит, что всем без исключения желала зла. Синьоре Ди Анджело она не желала ничего плохого. Даже наоборот – пожилая дама ей понравилась… Но сейчас ей важна была Франческа. Есть море, сети, а значит должен быть улов. Она пыталась поймать крупную рыбу – откровенность.

– Странно, – невинным голосом произнесла она, – но мне показалось… вы как будто не хотите, чтобы наступило завтра.

Франческа почувствовала, как что-то шевельнулось внутри. Эти слова… Она бы и сама не сказала точнее. Она совсем не хотела говорить об этом, но Ева улыбнулась. В ее улыбке было что-то, вызывающее доверие, и Франческа вдруг рассказала об авариях, о треклятом роковом этапе – шестом, о том, как она боится завтрашнего дня. И когда она договорила, ей как будто бы стало легче. Совсем чуть-чуть, но все-таки…

– Судя по вашему рассказу, ваш муж одаренный гонщик, – сказала Ева. – Однажды он уже доказал это, когда стал чемпионом. Вы думаете только о том самом «роковом этапе». А вы представьте, что ваш муж снова станет чемпионом мира. Неужели вы не хотите этого? Хотя бы ради него. Мужчинам нужны победы.

– Победы? – усмехнулась Франческа. – Вы, наверное, не знаете, что победы опьяняют мужчин.

– Это плохо? – спросила Ева спокойным голосом, но глаза ее уже проникли в закутки чужого сознания. Она чувствовала, что где-то поблизости таится нечто интересное. Улыбка ведьмы тянула сети, руки нащупывали незапертую дверь, а глаза ведьмы…

Глаза ведьмы лишали сидящую напротив женщину воли: «Ты должна мне рассказать. Говори. Говори».

Франческа снова усмехнулась и очень спокойно, будто собиралась поведать незначительный и забавный эпизод из своей жизни, произнесла:

– Когда Фабио выиграл гонки семь лет назад, его носили на руках. Чемпион мира в Формуле-1! О нем писали все газеты. Где бы он ни появлялся, всюду следовали толпы людей с микрофонами и видеокамерами. Вкус победы… Даже я его ощущала. Тогда мне так казалось. Мне казалось, что он заслужил победу, что он имеет право на то, чтобы теперь его боготворили. Меня даже не беспокоило, что я его не вижу неделями. А должно было беспокоить, потому что одной победы всегда недостаточно – ее нужно больше… Я только через месяц узнала, что у него появилась другая женщина.

Ева посмотрела на собеседницу с сочувствием, потому что та ожидала сейчас сочувствия, но внутри… Внутри Ева была довольна: она нашла ответ на свой вопрос.

– Но он оставил ее, – продолжала Франческа, – потому что, кроме страсти и опьянения его победой, их ничто не связывало. А у нас была семья, сын. Но тогда я впервые невзлюбила его страсть к победе.

Франческа тяжело выдохнула, как будто она вдруг почувствовала себя неимоверно уставшей… На самом деле усталость тут была ни при чем. Просто в этот момент ведьма ослабила хватку.

– Но сейчас я даже не думаю об этом, – сказала Франческа, вдруг подняв на Еву глаза, в которых было что-то болезненное – ее душу лихорадило. – Две аварии. Каждая на шестом этапе. Я не в состоянии думать о том, что он может снова стать чемпионом. У меня перед глазами стоят жуткие картины.

Ева взглянула на собеседницу цепким взглядом, ее ноздри чуть расширились, вздрогнули, втягивая в себя запах… Нет, не только волнения – это был запах смерти. Она вдруг ясно увидела, что в своем воображении Франческа беспрестанно, навязчиво, с недюжинной одержимостью рисует одну и ту же картину… Авария. Смерть. Конец.

Ева поморщилась, почувствовав то, что ощущала в этот момент Франческа. Ева слишком хорошо помнила, что такое больная душа. Франческа играла с огнем и даже не подозревала об этом. Быстрый ум ведьмы принял единственно верное решение.

– Франческа, – вдруг тихо позвала она, привлекая к своим глазам глаза другой женщины; ее голос был мягкий, плавный, уверенный. Этот голос напоминал то ли шелест листвы на деревьях, то ли змеиный шепот: – Вам не нужно завтра смотреть гонки. Вам не нужно сегодня никуда ехать. Вам нужно остаться здесь. Вам так будет спокойнее. Поверьте мне…

Когда вернулись мальчики и синьора Мария, Франческа уже ушла. Она поднялась наверх, в спальню, потому что ей нужно было отдохнуть.

Синьора Мария немного удивилась, что ее дочь решила остаться, но обеспокоенным голосом поделилась с Евой, что так даже лучше.

– Она сама не своя в последнее время. Пусть отдохнет.

Синьора Мария вдруг радостно заулыбалась и всплеснула руками.

– Ева, я хочу познакомить вас с одним молодым человеком. Мы с мальчиками только что встретили его. Он остановится в моем доме. Моя сестра Реджина прислала мне письмо и просила, чтобы я приняла его как гостя. Она очень хорошо о нем отозвалась, и я теперь понимаю почему – на редкость приятный молодой человек.

Она смотрела на кого-то, стоящего за спиной Евы. Ева поднялась с кресла, чтобы познакомиться с гостем синьоры Ди Анджело, обернулась… Ее бровь удивленно приподнялась, но в целом выражение лица не изменилось.

– Познакомьтесь, Ева, – произнесла синьора Мария. – Этого юношу зовут Пеллегрино.

– Очень приятно, – сказала Ева, склонив голову чуть набок, будто изучала незнакомого ей человека.

Светлые волосы, бледно-голубые глаза, тонкие черты лица, в одной руке – небольшой чемоданчик, в другой – записная книжка в кожаном переплете. Длинного черного пера не было, но Ева была уверена, что оно где-то здесь – спрятано. Возможно, в чемодане.

– Мне тоже очень приятно познакомиться, – отозвался Пеллегрино. – Синьора Мария сказала, что вы буквально на днях поселились по соседству. В таком случае, думаю, мы с вами будем часто видеться.

– Даже не сомневаюсь, – с улыбкой ответила Ева, отметив его прекрасный итальянский. Она даже почувствовала себя уязвленной – в отличие от нее, у него не было совершенно никакого акцента.

– Синьор Пеллегрино, – радушным голосом произнесла синьора Мария, – вы можете выбрать любую комнату, какая вам больше понравится.