Дэвид был очарован своей новой знакомой. Его даже не расстроило, когда в этот самый момент в двух шагах от себя он увидел Росси. Того снова кто-то поздравлял.

– Эй, Фабио! – воскликнул он.

Росси его заметил и тут же подошел.

– Я смотрю, тебе проходу не дают. Вот, решил выручить, – сказал он на ломаном итальянском.

– Ты действительно выручил, приятель, – широко улыбнулся Фабио, пожимая руку Дэвида.

Он повернул голову и заметил стоящую рядом девушку. Ее платье – невероятного ярко-красного цвета – буквально гипнотизировало.

Дэвид опомнился.

– Познакомься, Фабио, – Ева, – представил он. – А это, Ева, как вы понимаете, наш чемпион.

Дэвид опять повернулся к своему напарнику, без пяти минут бывшему.

– Фабио, Ева посоветовала мне проявить патриотизм и пересесть в британский болид.

Фабио продолжал жизнерадостно улыбаться: окинув взглядом Дэвида, он понял, что этот стакан виски в его руках – не первый.

– По-моему, блестящая мысль, – отозвался он почти машинально, потому что активно переключился на девушку. Он с интересом поглядывал на нее, и у него было сильное чувство, что он ее знает. Как минимум – где-то видел прежде.

– Главное, чтобы было не менее блестящее предложение, – поддержал Дэвид. Он действительно держал в руках не первый стакан виски, но благодаря этому и чувствовал себя гораздо лучше прежнего. Хотя, скорее всего, настроение ему подняла новая знакомая – Ева. Он бы с удовольствием продолжил знакомство где-нибудь в другом месте.

«Черт дернул меня позвать сюда Росси», – подумал про себя Дэвид Оуэн, даже не догадываясь, насколько он недалек от истины.

– На Гран-при Британии вы показали очень высокий результат, – уже на итальянском сказала девушка, повергнув Дэвида в изумление. Так она итальянка? Совершенно не похожа. Он почему-то решил, что она американка. Странно. А девушка тем временем с многозначительной улыбкой стрельнула глазами в сторону Росси и, по-прежнему обращаясь к Дэвиду, добавила: – В конце концов, вы обошли на трассе Сильверстоуна будущего чемпиона. И сделали это уверенно и красиво. Англичане ликовали.

Дэвид почувствовал разочарование.

«Девушки предпочитают чемпионов», – подумал он и снова не ошибся.

К тому же этот красавчик-итальянец тоже не сводил глаз с Евы. Дэвид Оуэн очень явственно почувствовал себя третьим лишним. Вдобавок к этому он вдруг ни с того ни с сего протрезвел и решил, что, как бы там ни было, а идея насчет английских команд стоит того, чтобы ею заняться. Сославшись на то, что ему еще со многими здесь нужно перекинуться парой-тройкой фраз, Дэвид Оуэн оставил своих собеседников вдвоем. Отходя, он только раз с сожалением во взгляде посмотрел на красивую блондинку из-под своих бесцветных ресниц, а потом потерялся в толпе.

– Поздравляю с победой, – сказала Ева, глядя на Фабио слегка ироничным взглядом – он был уверен, что этот взгляд ему знаком. – Хотя, думаю, мое поздравление находится где-то между сто первым и тысяча первым. Наверное, не ошибусь, если предположу, что ближе ко второй цифре. Но все равно… Поздравляю. Поздравлений, как и побед, никогда не бывает много.

– Принимаю, – коротко ответил Фабио и вдруг весело засмеялся. – Вот черт, а вы правы! Мне пока еще не надоело быть чемпионом. Это ни с чем не сравнимое ощущение.

Она отозвалась на его смех и тоже негромко засмеялась: мягко, но ее голубые глаза оживленно заблестели. Она на мгновение отвернулась, когда послышался в зале чей-то громкий голос, и Фабио, пользуясь моментом, окинул ее взглядом: от оголенных плеч и соблазнительной впадины в декольте ее красного платья, до мягких, плавных линий ее бедер и тонких, стройных ног… Он вдруг ощутил всей своей кожей такую невероятно сильную интимность от близости этой девушки, как будто… Черт возьми, он точно знал, что такое ощущаешь, когда между мужчиной и женщиной что-то было. Но даже если эта девушка и казалась ему знакомой, то это означало только то, что он уже где-то видел ее, не более.

Она вдруг неожиданно резко повернулась к нему и, устремив на него проницательный взгляд улыбающихся глаз, произнесла:

– Скажите честно, синьор Росси…

– Фабио, – машинально поправил он.

Ее улыбка обольстительно дрогнула.

– Скажите честно, Фабио, – повторила она, – вы знали, что выиграете тот, шестой, этап?

– С чего вы взяли? – широко улыбнулся он: ему вдруг стало чертовски весело. Он что-то почувствовал, кажется… азарт.

– Я видела вас перед стартом. У вас было такое лицо, как будто… – Ева понизила голос почти до шепота. – У вас в глазах уже была победа. Ни у кого больше на том старте ничего подобного во взгляде не было. Только у вас.

– Вам это очень интересно? – Фабио не мог отвести от нее глаз.

– Да, – лаконично подтвердила она. – Так все-таки… Знали?

Он, продолжая улыбаться, задумчиво покачал головой, потом поднял на нее слегка прищуренный взгляд и твердо ответил:

– Знал.

Она победно улыбнулась, добившись своего, и Фабио почувствовал в этой девушке хорошо знакомую ему страсть – азарт. Он заметил, как ее глаза потемнели и из голубых стали темно-лазурными. В этих глазах играли бесенята. И она, Ева, была дьявольски хороша.

Фабио снова улыбнулся. Но уже иначе. Это была улыбка человека, которому нужна победа. Побед не бывает много.

В этот момент его ухватили за руку, и ему пришлось отвернуться от Евы. Естественно, он ничуть не удивился, когда его опять принялись поздравлять. Но тут оказалось, что дело не только в поздравлениях – ему предлагали сняться в рекламном ролике. Он подумал: возможно, это стоит обсудить, но сначала…

Фабио обернулся. Его улыбка погасла. Он только хотел спросить, может ли он рассчитывать как-нибудь увидеть Еву еще раз, но… Она исчезла. Почему-то это ощущение было ему знакомо. Он еще несколько секунд пытался разглядеть ее среди гостей, но безуспешно. Разочарованно вздохнув, он повернулся к своему собеседнику: он охотно выслушает его предложение.

***

«Расстояние… Для ведьмы нет расстояний. Как легкое дуновение ветра под опьяняющую музыку востока ее тень, ее дыхание, тепло ее тела несется по темному ночному небу, под звездами, к своей цели. Ее дух слышит шум машин и людской говор, но все это далеко внизу. Ее шепот поет заклинания под эту музыку. Ее шепот никому не слышен. Ее заклинания недоступны человеческому уху. Они несут сладострастие, блаженство, забытье. Они несут ужас, наваждение, муки. Силою своей она переносит через расстояние свой слух, свой голос, свою волю.

Вот тебе мое напутствие: когда несешься сквозь коридор ночных огней вдаль, слушай… Слушай, как звучит эта музыка. Это музыка колдовства».

***

Франческа сидела на террасе своего дома в удобном кресле и смотрела в вечернее небо. Вечерами часто она приходила сюда и чувствовала, что может сидеть так подолгу. Вот и сейчас: ей не хотелось вставать, не хотелось никуда идти, хотелось просто сидеть и смотреть, как на город опускаются сумерки.