- Это что? – поинтересовался Марк, ткнув вилкой в кастрюлю.

- Отвар шиповника. Для Ариши. Чем бы она ни болела, ей положено обильное питье.

Их взгляды над кухонным островом встретились. Этери чувствовала, что вновь чем-то вызвала недовольство Самарова, но не знала, чем конкретно. Возможно, ей все же не стоило позволять Ивану остаться. Хорошо было уже то, что тот тактично помалкивал, оставив свои дурацкие шуточки. И насупившись, лишь активно работал челюстями. Пауза затягивалась. Дима явно чувствовал себя не в своей тарелке в доме босса, а Ариша, казалось, и вовсе вот-вот уснет.

- Давай-ка я тебя отнесу в кроватку, - пробормотала Этери, когда малышка сонно зевнула. Ариша кивнула и, прежде чем её отец успел возразить, маленькой обезьянкой юркнула в руки Этери. Машинально та коснулась лба девочки губами.

- Ну, что? Мне уже можно выпить таблетку?

- Если только одну… - улыбнулась женщина, сжимая свои руки на теле девочки чуть сильнее. Так, с Аришей на руках, она и вышла из кухни. Этери слышала, как кто-то последовал за ней, но не обернулась. Догадаться, кто это мог быть – было нетрудно. У входа в детскую случилась заминка. Руки Этери были заняты, и открыть дверь было довольно проблематично. Помог Самаров. Обдавая ароматом своего одеколона, от которого у неё подгибались коленки, он сделал эту работу за неё. Этери вошла в детскую и опустила малышку на постель, с которой Марк предусмотрительно стащил покрывало. Они так слаженно все провернули, будто делали это вместе тысячу раз! Сердце Этери мучительно сжалось.

- Ты можешь объяснить, почему на меня злишься? – тихо спросила Этери, когда они с Самаровым вышли из комнаты.

- Я не злюсь.

- Да ты вот-вот закипишь. Как чайник.

- Окей. Хочешь знать? – резко обернулся тот.

- Хочу!

- Ладно! Меня напрягает то, как ты здесь хозяйничаешь. То, что мы переспали, не дает тебе на это права. Я думал, с этим мы определились изначально.

- У Ариши температура. Нам нужно было поесть. Если бы в моем доме не было так адски жарко, и я не боялась, что она перегреется – я бы не стала хозяйничать в твоем доме.

Этери крутанулась на пятках и пошла прочь.

- Эй, подожди! Мы не договорили.

- Ты, может, и не договорил, а я – вполне.

Она так и не поняла, как это случилось. Вот он еще в нескольких шагах от неё, а вот уже она, полностью изменив положение, прижата к стене его крепким телом.

- Ч-что ты творишь? – сбившись с дыхания, просипела Этери.

- Даю тебе понять, кто здесь главный.

- И кто же?

- Я. Мужчина. Тот, кому ты не будешь указывать на то, когда ему закончить разговор.

Ох, ты ж, черт. Она его и правда разозлила. Вон… только искры из глаз не сыплются. Быстрым движением языка Этери облизала губы. Господи, как же ей не хватало этих доминирующих, подчиняющих по-настоящему мужских повадок.

- Понятно? – встряхнул ее Самаров.

Этери кивнула. Из вмиг пересохшего горла она не смогла вытолкнуть даже звука.

- И сверху буду я. Всегда. Надеюсь, это мы тоже прояснили.

Лицо Самарова стало еще жестче, чем было до этого, но Этери не сразу поняла, что стало тому причиной. Он сверху? Почему Марк об этом заговорил?

- Ты не будешь доминировать в постели. Вообще забудь об этом.

Ах, вот оно что… Этери улыбнулась. Опустила голову так, что подбородок едва не коснулся груди, чтобы скрыть растянувшую губы улыбку.

- Что за мужики у тебя были? Хотя… нет. Этого я знать не хочу. Просто запомни, что это я тебя трахаю, – Самаров ткнул пальцем в грудь. - Не наоборот. Ясно?

Не отрывая взгляда от пола, Этери покачала головой из стороны в сторону.

- Позволь уточнить. Ты хочешь быть сверху?

- Именно.

- А что… - она вновь облизала губы, - а как же… сзади и… Словом, я бы хотела уточнить, во избежание недоразумений… означает ли это, что мы будем вместе лишь в унылой миссионерской позиции?

Губы Этери подрагивали от смеха. Она боялась, что все испортит, в голос захохотав. Но ведь их разговор был такой смешной! Очень смешной и… возбуждающий. Она не заметила, как стала легонько тереться о ногу Марка промежностью.

- Я тебе покажу – унылой! – просипел он, склоняясь к её губам.

- Ой, извините… Я… кхм… ищу туалет.

Марк тихо выругался и, отступив от Этери, бросив красному, как рак, Димке:

- Туалет в другом конце коридора.

Дима кивнул и едва не побежал в указанном направлении. Самаров уперся в стену ладонью, бросил хмурый взгляд на Этери:

- Ты плохо на меня влияешь.

- Прости.

- Тебе не жаль, – сощурился Марк.

- Нисколько. Но я стараюсь…

Самаров фыркнул. И бросил короткое:

- Пойду, доем свой обед.

- Приходи, если захочешь десерта, - Этери пошевелила бровями. Марк закатил глаза, развернулся и пошел по коридору. Его плечи подозрительно подрагивали, и она, наконец, хоть немного расслабилась. Вроде бы им удалось сгладить острые углы. А значит, была надежда, что со временем их вообще не останется. Марк просто обжегся. И теперь дует на воду. Но его тянет к ней. Этери в этом не сомневалась. Ей, наконец, стало понятно его поведение. И все эти колючки, которые он выпустил, теперь совсем её не пугали. Кажется, она научилась с ними справляться.

Когда она вернулась в кухню, Марк о чем-то спорил с Иваном. В разговоре то и дело проскальзывали незнакомые ей фамилии и отборная ругань.

- Не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я заключил договор с Шульцем… Он хорош.

- Вот именно. Хорош настолько, что может себе позволить не связываться с таким нестабильным и капризным спортсменом, как ты.

- Если ты замолвишь за меня словечко…

- И не мечтай. Ты все делаешь на свой нос. Найди себе тренера, который станет это терпеть.

- Я буду слушаться!

- Серьезно? Это какая-то новая песня. Вчера ты просил, чтобы я поучаствовал в твоей разминке. Я согласился…

- Ты велел мне очистить коровник!

- Да. И это хорошая нагрузка. Но ты же слишком хорош, чтобы копаться в дерьме! Твоя звездная болезнь неистребима.

- Хочешь, чтобы я очистил этот долбаный сарай?

- Я хочу, чтобы ты научился слушать и доверять. Это – неплохое начало. Но я готов поставить сотку баксов, которых у меня нет, на то, что тебя не хватит даже на неделю.

- Заметано.

- Что?

- Считай, что я принимаю твою ставку, - рыкнул Иван и пулей выскочил из-за стола, но уже спустя секунду вновь вернулся: - Спасибо за вкусный обед, милая. Завтра угощаю я.