– Нет, тебе «мудрая женщина» не подходит, мудрицалучше.

– Леха, внимание!

В самом деле, во двор вышел Виталий Антонович с Ларри наповодке и пошел по направлению к скверу. И тут же от стены дома отделиласькакая-то тень и пошла в том же направлении.

– Ксюха, сдается мне, что за ним следят, –прошептал Леха.

– Очень интересно.

Держась на некотором расстоянии, они двинулись вслед затенью. Впрочем, никакая это была не тень, а молодой парень в куртке-косухе.Сомнений не было – он шел за Виталием Антоновичем.

– Ой, Леха, не нравится мне все это. Просто не дело, аслоеный пирог.

Виталий Антонович между тем пришел в сквер и отпустил Ларрис поводка. Парень в косухе держался поодаль.

– Ксюха, есть мысля!

– Ну?

– Проследить за парнем.

– Леха, я не смогу. Мне в десять надо быть дома, а топотом такие неприятности будут… Вообще запереть могут.

– Ну фиг с тобой, я один попробую!

– Леха, ты обиделся?

– Ничего я не обиделся. Просто непруха сплошная, Гошкавон заболел, Сашка с Машкой папаню принимают, ты линяешь, я остаюсь один, как…

– Как перст! – подсказала Ксюша, смеясь.

– Вот именно. Как перс.

– Да не перс, а перст!

– Какая разница! Персу одному тоже хреново!

– А черт с ним, с этим парнем!

– Ты дура, да? Он же нас может на самого главного бандитавывести. Витасик-то наш мелкая сошка, по всему видать.

– А зачем крупной сошке за мелкой следить?

– Ну, это яснее ясного!

– Объясни, если тебе все так ясно.

– А если мелкая сошка чего-то темнит, какую-нибудь лажуподсовывает, надо поглядеть, не снюхалась ли она либо с ментами, либо с другойкрупной сошкой.

– Да, наверное… – задумчиво проговорилаКсюша. – Только, Леха, ты будь осторожен и не вздумай лезть на рожон.

– Что я, дурной, что ли? Мы свое дело знаем. А ты,Ксюша, вали домой.

– Мне еще рано, сейчас только четверть десятого.

– Все равно, чего тебе тут делать? Чем раньше домойпридешь, тем меньше к тебе приставать будут.

– Да нет, зачем мне их баловать. Сказано в десять –приду в десять.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами Леха, но вглубине души он был рад: все не так тоскливо будет.

Виталий Антонович между тем взял Ларри на поводок инаправился обратно к дому. Парень в косухе за ним. Когда хозяин и собака вошлив подъезд, парень вытащил из кармана мобильник:

– Алло, дядя Жора, это я. Погулял с собакой и пошелдомой. Ага, подожду, а сколько ждать-то? Хорошо, еще полтора. Пока.

– Леха, неужели ты полтора часа тут проторчишь? –с ужасом спросила Ксюша. – А потом еще за ним потащишься?

– Да, перспектива кислая… Не знаю. Лучше уж я сутречка… А то дома влетит так, что костей не соберешь.

– Тебя что, лупят? – ахнула Ксюша.

– Бывает, – вздохнул Леха. – Не то чтобылупят, но взгреть отец может будь здоров.

– По морде? – с сочувствием спросила Ксюша.

– Нет, по морде не бьет, чтобы следов не было. Позаднице. Ладно, Ксюха, замнем для ясности.

– Вот что, Леха, пошли-ка по домам. Тебе тоже пора.

– Нет, мне еще не пора. Я еще минуток сорок спокойномогу погулять, а вот ты беги. Я б тебя проводил, но сама понимаешь.

– Ладно, Леха. Я пойду. Только зачем тебе тут торчать,если ты все равно не сможешь за ним проследить?

– У меня одна мыслюха родилась…

– Мыслюха? Интересно, чем она от мыслюндии отличается?

– Чего? А, понял. Мыслюндия она, Ксюха, поважнеемыслюхи. Ей цена больше. А вообще-то мыслюха еще может оказаться шикарноймыслюндией. Все, беги, ты мне уже мешаешь!

– Мешаю?

– Ага, беги, говорю!

– Нет, я хочу знать, что ты задумал?

– Много будешь знать – скоро состаришься! Вали отсюда.

Леха вовсе не хотел грубить Ксюше, но она и впрямь мешалавнезапно родившемуся замыслу.

– Как хочешь, – холодно ответила Ксюша иотправилась в сторону дома.

А Леха постоял еще минутку, собираясь с духом, а потом вышелиз-за выступа дома, за которым скрывался, и, что-то насвистывая, медленно пошелпо двору. Поравнявшись с парнем, он вдруг остановился и спросил:

– Эй, мужик, закурить не найдется?

Он сразу приготовился в случае чего дать деру, но пареньнеожиданно сказал:

– Такой молодой, а уже куришь?

– Давно.

– Ну возьми, закури, мне не жалко.

– Вот спасибочки! – обрадовался Леха и вытащил изпротянутой ему пачки «Бонда» одну сигаретку. – А огонька?

– Держи!

Леха поймал зажигалку, которую кинул ему парень, закурилсигарету и вернул зажигалку:

– Спасибо. А вы тут ждете кого, да? Зинку небось?

– Кто такая Зинка?

– Да шалава одна…

– Нет, я не Зинку жду. Как тебя звать-то, малый?

– Меня-то? Лехой, Алексеем, значит.

– И ты небось в школе еще учишься?

– Учусь, а чего?

– Да ничего, так просто. И у вас каникулы, да?

– Каникулы.

– Счастливый ты, Леха. Небось живешь с папой-мамой вквартирке теплой?

– Ну!

– Я же говорю, счастливый, – вздохнул парень.

– А вас как зовут?

– Роман.

– Роман? Редкое имя. Но красивое.

– Леха, у меня к тебе большая просьба: будь другом,сгоняй в палатку на углу, купи мне булку, что ли, какую или пирожок, жрать хочу– сил нет, а вот отлучиться не могу. Вдруг она выйдет… девчонка моя.

– Конечно! – обрадовался Леха. – Я мигом! Ахотите, там в палатке гамбургеры горячие бывают?

– Класс! И баночку пивка захвати. Тогда вообще будет нежизнь, а малина.

Роман протянул Лехе деньги, и тот во весь дух помчалсяисполнять поручение.

Когда он вернулся, Роман пришел в восторг. Он выхватил уЛехи пакет с гамбургером и буквально накинулся на еду.

– Ну, Леха, друг, ты мне так помог! А то я уж концыотдавал. – Он вскрыл банку пива и стал жадно пить. – Ох, хорошо! Вотсобачья работа!