Похоже, никому, кроме Надежды, подобные мысли в голову не приходили. Публика, отдыхавшая на берегу по случаю жаркой погоды и белых ночей, занималась своими делами. Мужская компания пила пиво с креветками, выложенными горкой на развернутой газете — очистки они бросали прямо на землю. Молодая семья с двумя детьми валялась на расстеленном одеяле. Родители возились с годовалым малышом, а белокурая кудряшка лет четырех ныла: «Хочу купаться! Хочу купаться!» — «Здесь грязно, — пыталась убедить ее мать, — вылезешь из воды черная, как негритенок, и я тебя не узнаю. У нас ведь не было черной девочки, только беленькая была!» — «А мальчишки купаются!» — канючила дочка.

И правда, с десяток пацанов весело плескались в мутном мелководье. Надя ни за какие коврижки в такую воду не полезла бы. В набегающих на берег волнах среди рыжей пены болталась какая-то труха, окурки, даже пластиковые бутылки попадались. Вот тебе и мировой океан!

По набережной она дошла до гостиницы «Прибалтийская», со стороны казавшейся гигантским крабом-трансформером, который только что выполз из воды и, сверяясь с картой, двинулась в сторону дома, однако на Наличной улице поняла, что сил дойти пешком не хватит, и села на маршрутку.

В квартире стояла тишина. Сообразив, что уже почти полночь, а с четырех часов у нее маковой росинки во рту не было, Надя тихонько пробралась на кухню, попить чаю. Но оказалось, что баба Фаня позаботилась о своей гостье: на древнем столике, покрытом стертой клеенкой, Надю ожидали укутанные старым одеялом кабачковые оладьи в миске. Поставив чайник и достав из старенького холодильника «ЗиЛ» сметану, она уселась за стол. Оладьи проглотила мигом, выпила кружку чая, и стала разбираться со своим приобретением. За чтением руководства ее и застал Леша.

Увидев Надину покупку, парень присел рядом.

— Телефончик прикупила? Нормальная модель, у меня год назад такая была.

— И что? Сломалась? — испугалась Надя.

— Да прям! Чему там ломаться? Новый, навороченный купил. Во, гляди, круть какая! В нем памяти больше, чем в ином компе!

«Компьютере» — мысленно перевела Надя.

— Леша, вы не поможете мне с ним разобраться? — попросила она.

— Давай на «ты», — он вытянул у нее из рук аппарат и начал объяснять, перебирая кнопки. — Вот смотри, выходишь в главное меню…

— Помедленней, пожалуйста, — Надя боялась не уследить за появляющимися на экране надписями.

Через десять минут она в основном научилась пользоваться своим телефоном и даже самостоятельно загрузила в его память номер Фаины Абрамовны, оба телефона Владимира Зинковского, номер домашнего телефона Ксении и даже мобильник Лешки, который сказал:

— Мало ли, опять какая-нибудь инфа понадобится, а я всю дорогу при компе — так что звони в любое время, кроме глубокой ночи.

— Спасибо, Леш. А можно, я сейчас тебе позвоню?

— Давай!

Надя нажала кнопки и из Лешкиного «навороченного» аппарата грянул «Полет валькирий». Вот это полифония!

— Ой, мы же еще тебе мелодию не выбрали! — опомнился Леша. — Что там в аппарате забито? — он взглянул и поморщился: — Туфта. Хочешь, я тебе что-нибудь убойное закачаю, чтобы в любом шумном месте услышала?

— Нет, — помотала головой Надя, — убойного мне не надо. Лучше приятное.

— Элтона Джона, Стинга?

— А можно Моцарта?

— Да хоть Бетховена! Погоди.

Парень исчез из кухни, но через пару минут появился, держа в руках какой-то журнал. По нему они выбрали начало сороковой симфонии, и Лешка в два счета скачал ее.

— Спасибо тебе, Леша, — поблагодарила Надя.

— Да не за что, — отмахнулся воспитанник бабы Фани. — Ну, я пошел. Спокойной ночи.

Еще около часа просидела Надя на кухне, изучая возможности телефона. Потом все-таки решила, что на сегодня играть хватит, пора и спать.

Уже лежа в постели, она поймала себя на том, что улыбается. Вот так, еще трех месяцев не прошло, как бабуля умерла, а она улыбается, радуется жизни. Сердце сдавило от чувства вины, но оно было мимолетным. Ведь наверняка, бабушка тоже порадовалась бы. Почему-то сейчас, когда ее смерть отодвинулась во времени, Надя не вспоминала бабулю как маразматичную старуху. На память приходило, как бабушка учила ее вышивать, как терпеливо сидела возле пианино, считая вслух и задавая ритм, пока маленькая Надя, спотыкаясь, через пень-колоду, играла свои первые этюды.

А какие чудесные платьица она шила внучке, когда та была маленькой! Все вокруг отмечали, что Надя одета красивее всех — еще бы, ведь у ее бабушки отменный вкус! Он не изменял Софье Аркадьевне лет до шестидесяти пяти, хотя нет, вкус у нее остался, а вот чутье на моду пропало. Уж слишком быстро все меняться стало, старушке было не поспеть за новинками.

При воспоминании о том, сколько сделала для нее бабуля, на глаза невольно навернулись слезы. Жаль, что поздно свалилось это богатство, вот если бы лет десять назад… Тогда бабушка была еще довольно бодрой, ее великолепной памяти и ясности ума могли и молодые позавидовать. Они бы вместе поехали в Петербург. Бабуля увидела бы, как изменился город со времен ее детства, успела встретиться со своей соседкой Фаней, и они нашли бы Веру…

Надя тихонько вздохнула. Ничто в этом мире не приходит вовремя. Вот и радость от огромного выигрыша ей не с кем разделить. Может, когда сестра найдется, она порадуется? Хотя, кто ее знает, порадуется ли. Похоже, Вера довольно странная особа. Правда, фотограф Володя не сказал о ней ни одного дурного слова, напротив, восторгался. Зато Усачев… Как он побагровел, когда увидел ее, казалось, еще чуть-чуть, и ударит! А потом ничего, совсем не страшный дядька оказался.

А Слава говорил о сестре с горечью. Кстати, он ведь дал свою визитку, можно занести в память телефона его номер. Или нет, лучше не надо, а то возникнет желание позвонить. Это недопустимо! Девушка никогда не должна навязываться молодому человеку, так ее бабушка учила и так Надя сама чувствовала. Ни одна из ее любимых литературных героинь не стала бы искать встречи с мужчиной. Это ниже женского достоинства. Девушка должна принимать ухаживания, и до определенного момента не подавать виду, что этот человек тоже ей нравится. Как скоро может наступить этот момент? Да уж конечно, не после первой встречи… Например, с Игорем они были знакомы несколько лет. Потом он как-то проводил ее до дома, потом пригласил в кафе, потом они вместе ездили на балет в Новосибирск. Потом еще пару раз в кафе, и только после этого он пригласил ее домой. Да и тогда ничего бы не произошло, если бы Надя была влюблена в него хоть чуточку. Но у нее имелась цель — избавиться от девственности и сопутствующих ей комплексов… Нельзя сказать, что опыт удался. И от комплексов до конца не избавилась, и бабулю до инсульта довела.

Надя опять тихонько вздохнула. Нет уж, пусть Славина визитка валяется на дне сумочки. Или лучше вообще выбросить ее? Чтобы искушения не возникало? Когда он сидел рядом на скамейке, и не было видно шрамов на левой щеке, он показался таким красивым…