Ушёл из города. Здесь, в Ризме, он нашёл… нет, не людей, он нашёл табун, который принял его, и остался жить рядом с ним, научившись выживать. Один. В лесу.

— Здешний хозяин на удивление хороший мужик, он меня не преследует. Жаль только, что, как и все, считает рыжих мясом. Эй, ты что, рыдать вздумала?

— Угу. Мало-мало.

Ира уткнулась в рукав, по-новому осмысливая поведение Птички. Причина, по которой он подошёл к незнакомке, — это не любопытство и не желание поглядеть на иностранку поближе. Это искренняя мечта спасти рыжего архи, сделать то, что не получилось несколько лет назад. Даже ценой близкого знакомства с людьми. Он просто увидел в ней возможного союзника. Архи для Птички — семья. Семья, ради которой он готов рисковать.

— А ты жить? Без деньги. Без еда. Зима… Ты есть дом?

Птичка замялся, в глазах мелькнула настороженность.

— Есть. Я делаю запасы летом, охочусь. Рыба опять же. С огнём, правда, туго, но я приноровился поддерживать его.

— Рыба? Ты ловить рыба речка?

— Не-а. Плаваю плохо. Учить некому было, а одному в течение сигать… боязно. Тут есть лесное озеро. Неглубокое.

— Озеро? Круглый вода?

— Агась. Сводить?

— Хотеть! Ну… ты я понимать хотеть моя история, да?

— А то!

Птичка был не по-человечески внимательным слушателем. Его желание услышать было глубоким, сопереживающим. Наверное, именно поэтому животные поверяли ему свои тайны. Оказавшись рядом с подобным существом, Ира решилась рассказать свою историю от начала до конца. Среди людей она делала это впервые. По молчаливому соглашению они решили не тратить этот вечер на занятия. Ира говорила и говорила… Рассказывать про родной мир было трудно, не хватало нужных слов, зато про жизнь у дайна-ви уже получилось легче. Поведав, как получила свободу, перешла к жизни у людей и постепенно дошла до причины, почему стала сутками пропадать на пастбище. Эта часть повествования заставила Птичку встрепенуться.

— Шукар Мираф? Ты ему дорогу перешла?

— Да, он… Ты он знать?

— А то нет! А я-то думал, почему его люди стирают сапоги вокруг земель хозяина!

— Что?! — Ира побледнела.

— Ну да. Я видел несколько человек, ошивающихся на границе пастбищ. Я эти рожи знаю, они работают на него. Значит, они за тобой?

Ира молчала, не в силах вымолвить ни слова. А она-то считала себя в безопасности! Вот дура! Естественно, жирный колобок не попрётся за ней сам, у него слуг как грязи!

— Знаешь что, Ира. Вроде взрослая девка, а… За тобой не присмотришь и вляпаешься в дерьмо. Тебе надо одну вещь научиться делать. Раз уж эти типы объявились здесь, рано или поздно ты можешь попасться. Я научу тебя прятаться и защищаться. И надо убраться отсюда подальше. Завтра уходим на озеро. Здесь небезопасно.

Утром Ира поведала Дэкину о том, что вокруг его пастбища ходят незнакомые ей личности. Она не хотела наводить паники, потому просто поинтересовалась, не знает ли он, что это за люди, которых ей «случайно удалось увидеть». Дэкин нахмурился и отдал распоряжения пастухам усилить бдительность и выяснить, кто покушается на его границы.

После обеда она снова ушла к Птичке, который уже ждал её в оговорённом месте. Они потихоньку двинулись по лесным тропкам, парень жевал сахар, смакуя каждый кусок. Ирин рассказ о том, что она предупредила хозяина о чужаках в его владениях, он воспринял спокойно, коротко кивнув.

— Не трясись. Я уже давно от пастухов прячусь. Не тронут они меня. Сказала и сказала. Так. Пришли.

Ира во все глаза уставилась на лесное озеро. Оно было изумительным, кристально чистым, у берега на дне была видна каждая песчинка. Вокруг полно цветов, под слоем воды копошилась водяная живность, плавали мелкие жучки. Чуть подальше плескалась рыба. Плакучие деревья опускали свои ветви почти к самой воде, словно русалки, моющие волосы. Над поверхностью тучами летали насекомые, от мелких жучков до бабочек. Периодически с деревьев срывалась то одна, то другая птица, врываясь в тучу мошкары и унося в клюве законную добычу. Стоял птичий гвалт: кто-то красовался перед самочкой, кто-то обозначал территорию, кто-то защищал место будущего гнездовья. Дикая, нетронутая красота.

— Этот озеро купаться есть можно?

— Если хочешь промёрзнуть до костей — вперёд. Рано ещё. Вода студёная. Тут ключей много. Прогревается очень долго. Но потом будет можно.

— Ты купаться тоже!

— Ещё чего! Что я, баба, что ли?

— Баба нет. Чисто — это не болеть. И не… — она картинно прикрыла нос двумя пальцами.

Парень насупился.

— Ты нравиться. Тепло — я принести много для купаться.

Птичка показательно выдохнул, смиряясь со своей участью. Потом стал серьёзным.

— Ладно. Мы не затем сюда тащились. Я хочу научить тебя прятаться в табуне.

— Табун?

— Да. Как архи общаются до тебя дошло?

— Ну… говорят, наверное, — она не знала слова «ржание» и просто указала на рот.

— Вот зря с тобой вожусь, честное слово! Их речь — это разговор копытами! Они отбивают дробь. Почему я, думаешь, учил тебя стучать и свистом выводить ритм! Даже в беге у архи свои слова. Сколько люди ни пришпоривают их, если захотят передать послание для другого архи, побегут иначе. И есть два послания: «защити члена табуна» и «защити самку». Будем учить оба, хотя… дай Сёстры, чтобы ты хоть один выучила. Так. Ладони к бедру. Хлоп-хлоп! Хлоп-хлоп…

Птичка оказался прав. Вывести эти ритмы было непростой задачей.

— А архи делать я дать хлоп-хлоп?

— По первому зову за тебя вступятся вожак и сильные жеребцы, второй — весь табун. Никогда не применяй эти ритмы, если твоей жизни ничто не угрожает! Применишь — на твою защиту встанут насмерть. Поняла? Архи будут убивать! Жизнь отнимать. Я дам тебе ещё один ритм. Не закатывай мне тут глаза! Он позволит прятаться среди них. Это тоже зов защиты, но они будут просто отгонять непрошеных гостей. Руки!

Ира училась, пока ладони не пошли красными пятнами. Птичка остался недоволен — на его животный слух, она что-то делала неправильно, потому они продолжали день, и ещё день, и ещё… Потом он дал ей несколько команд и на пару дней отправил отрабатывать их на практике. Она должна была проходить маршруты среди животных, подавая сигналы, чтобы её не трогали. Маршруты включали дефиле и мимо вожака, и мимо групп половозрелых горячих жеребцов и неадекватных в своём поведении жерёбых[26] кобыл. Конечно, она слышала, что кони, как и любые животные, имеют свой характер, но архи были совсем… с характером. Не говоря уже о том, что своей агрессивностью сильно отличались от привычных ей лошадей. Если обычные