что будет послушным, так что не расслабляйся. Пошли к дереву.

Ира влезла на поваленный ствол и с опаской уставилась на широкую спину без седла, стремян и вообще без единого приспособления, за которое можно было бы схватиться. Она взялась за гриву и перекинула ногу, поддерживаемая под локоть Птичкой. Архи заходил ходуном на месте практически сразу, спина затряслась, Ира почувствовала, как её пружинкой вытряхивает в воздух. А потом он побежал. Иру хватило продержаться секунд пятнадцать. Она начала сползать набок, чуть было не схватилась за верёвку, а потом круп стукнул её по попе, и она ушла в полёт. Что ни говори, а навыки правильного падения сая вбил в неё крепко. Убрав голову на грудь и уйдя в перекат через плечо, она приземлилась, практически сразу встав на четвереньки. «Стоп. Медленно». Она нашла глазами архи и поднялась. Начала наступать, пока не столкнулась с ним грудь в грудь.

— Ну и засранец ты, Смага, — сказала она, с улыбкой утыкаясь в тёплую морду.

Жить в доме стало трудно. Если недосып был мелочью, то синяки, то тут, то там появляющиеся у неё на теле, хорошо видные при общем купании, и неспособность по утрам полноценно владеть ногами внимательная Цыран заметила моментально. Иру буквально засыпали вопросами, где она могла так удариться, не заболела ли она. В какой-то момент хозяйка в очередной раз привела Лоппи, но Ира наотрез отказалась проходить «магический осмотр». В итоге они чуть не поругались. Отчаявшись добиться от гостьи адекватного поведения, Цыран сообщила мужу. Дэкин позвал Иру и уставился на упрямо вздёрнутый подбородок.

— Как я понимаю, ты ничего не хочешь мне рассказывать. Ирина, пойми, моя жена очень беспокоится! А я не хочу, чтобы она переживала! Ты можешь мне объяснить, что происходит?

Ира помялась на месте и вдруг замерла.

— Мочь! Дэкин понять. Цыран не понять. Цыран — женщина Рахидэтель. Дэкин — воин. Дэкин, как называть ваш язык такие вещь?

Она показала ему несколько движений из утренней зарядки.

— Упражнения.

— Да! Я делать упражнения. Мне надо сильный ноги. Дэкин воин. Дэкин знать. Много-много упражнения — это есть больно-больно. Утро делать упражнения и не больно. Потом много-много упражнения. Больно. Много-много-много и больно не быть. Быть сильная Ира. Я надо.

— То есть твоё состояние — результат тренировок? Ты делаешь какие-то упражнения?

— Да! Дэкин и Цыран не бояться! Цыран — женщина Рахидэтель. Женщина Рахидэтель не делать упражнения. Цыран не понимать Ира. Я не болеть!

Дэкин облегчённо вздохнул, объяснение его вполне устроило. Странник, желающий поддерживать себя в хорошей физической форме? Это логично и понятно. Пускай и женщина. Он отпустил её с миром, пообещав успокоить тревоги жены. Цыран перестала донимать её лечением, зато нет-нет да и вставит в разговоре про «неженское это дело» и «тебе ещё рожать». Интуитивно Ира чувствовала, что Дэкин не настолько махнул на неё рукой, чтобы перестать интересоваться, ради чего все эти приготовления и тренировки. С тех пор она пробиралась на пастбище окольными дорогами, опасаясь, чтобы за ней «ради её же блага» не послали присмотреть кого-нибудь. Пока ещё было рано раскрывать карты, а Птичка при близком столкновении с людьми хозяина мог пострадать. Она не сомневалась в его способности позаботиться о себе, но бережёного бог бережёт.

С каждым днём её навыки улучшались. Конечно, летать приходилось регулярно, не каждый раз получалось приземлиться правильно, попа была отбита, на ногах будто гири. Зато Смага уже позволял на нём какое-то время сидеть. Хотя говорить о послушании было преждевременно. «Конь несёт меня лихой, а куда, не знаю» — это было про них. Верёвка на шее, как объяснил Птичка, была необходима только в тех случаях, когда жизнь всадника зависела от послушания архи. На шее находилась некая область, нажав на которую, можно было заставить животное прислушаться к наезднику. Один раз объяснив, как использовать верёвку, он строго-настрого запретил прикасаться к ней без нужды. Птичка заставлял её запоминать невообразимые сигналы ногами, чтобы заставить Смагу скакать в нужную сторону. Скакать, менять скорость и направление, останавливаться и даже преодолевать небольшие препятствия. Последнее занятие Смага очень любил, не забывая в прыжке поднять повыше круп, чтобы при приземлении остаться без седока. Глаза у него были при этом полны святой невинности: «А я что? Я прыгнул. Вы же хотели прыжка? Ну разве я виноват, что эта человеческая самка сидеть не умеет?»

Иру Птичка не оставлял без внимания, мучая упражнениями, уча садиться с земли, вскакивать на архи на бегу, привставать со спины, держась одними ногами, и делать зарядку: наклоны, махи руками и ногами прямо на спине Смаги. Стоило ли говорить, что последний не всегда добросовестно изображал из себя гимнастический снаряд? Парень с ухмылкой слушал, как Ира, потирая пятую точку, отчитывает Смагу на родном языке, по интонации понимая, что она откровенно ругается. По совету Птички Ира днём постоянно обнималась с архи на пастбище, особенно с теми, кто любил побегать, чтобы у пастухов, а следом у жителей Дома не возникало вопросов, почему от неё за километр несёт конским потом.

Прошло два неполных месяца. Конец весны, полный буйных и красочных свадебных торжеств с катаниями в повозках и разряженных телегах, плясок, песен, ярмарок, сменился тёплым летом, которое иногда баловало дождями. С течением времени всё успокоилось: Шукар стал реже донимать Дом Равил визитами. Его люди, поняв, что об их присутствии известно охранникам пастбища, перестали там появляться. Ира вошла в хорошую спортивную колею и теперь не мучилась болями в мышцах. Дни были полны ежедневными занятиями, где каждый делал либо то, что был обязан, либо то, что привык. Половина жителей города дневала и ночевала в полях: пахала, сеяла, растила, косила. В общем, делала всё то, что положено, чтобы благополучно дожить до следующего года и пережить зиму.

В один из дней в конце июня к ней в комнату зашла Кесса, застав её увешанной сумками. Ира, как всегда, собиралась засветло уйти из дому.

— Стоять! — с порога сказала старушка.

Ира, подскочив от неожиданности, затем облегчённо перевела дух.

— Ух. Кесса я пугать.

— А что поделать, если тебя иначе дома не застать! Сама не рада вставать в такую рань из-за некоторых. Слушай! Клади свою поклажу и марш в баню! Сегодня придёт Шукар, хозяин сказал, чтобы ты тоже была.

— Я видеть Шукар? Дэкин хотеть?

— Да! Вчера пришло письмо от короля. Есть новости для всех. Важно. Ясно?

— Понимать! Кесса, Шукар идти Дом Равил когда?

— В обед.

— Мочь я спать? Потом баня?

— Ну