Ару осторожно провел пальцами по моей щеке и с горечью произнес:

— Ты все чувствуешь, да? С твоим льдом все в порядке. Это со мной — нет. Но скоро все закончится.

Какое-то время мы сидели молча. Я чувствовала, как медленно утихает жар под моей ладонью. Наконец, я решилась спросить:

— Что вы делали на улице?

Я была готова к тому, что ответом меня не удостоят, но Ару признался:

— Ходил в тот дом. Я должен был убедиться, что Дарем забрал с собой то, что принес. А если нет — уничтожить это.

— Вы могли взять меня с собой, — упрекнула я.

— Зачем? — процедил Ару. — Ты не умеешь скрываться.

— Покараулила бы снаружи, — упрямо сказала я.

— Ты уже один раз покараулила, — он шевельнул ладонью, с которой совсем недавно снял бинты. — Пришлось защищать тебя от фонарника.

Он был прав, но мне все равно было обидно. Хотя он и не должен брать меня с собой. Не должен доверять мне и полагаться на меня. Мы кровные враги… Но с каждым днем все сложнее об этом помнить. Интересно, а что думает он?

Ару в этот момент смотрел на меня, и его взгляд стал почти нормальным. Я продолжила расспрашивать учителя:

— Там были адские врата?

— Нет. Но был артефакт.

Он замолчал. Я терпеливо ждала объяснений, и когда учитель снова заговорил, в его голосе звучала ярость:

— Герберт. Думаю, это его рук дело. Он подсказывает Шендану, как избавиться от меня. И обезопасить их ловушки.

— Дерево хай? — понимающе спросила я.

Но Ару покачал головой:

— Не совсем. Но эта штука тоже воздействует на адских тварей. На меня.

— Вы не адская тварь, — прошептала я.

— Ты сейчас пытаешься сдержать Адскую метку, — с горечью напомнил он.

— И у меня это получается.

Ару накрыл мою руку своей и согласился:

— Лучше, чем у кого бы то ни было.

Я тут же отвела взгляд и почувствовала, что по коже бегут мурашки. Жар под моей ладонью медленно утихал. Я попыталась вернуть свои мысли в нужное русло и спросила:

— Вы смогли уничтожить то, что принес Дарем?

— Да, — ответил кровник. — Но пришлось побегать от охраны. Ее оказалось неожиданно много для такой дыры, и пользоваться оружием она умела достаточно хорошо. Что бы это ни было, Шендан не жалел денег, чтобы нанять головорезов. А значит, это часть какого-то важного плана.

Я задумчиво кивнула. В этот момент Ару осторожно отнял мои пальцы от своей груди и снова поцеловал их. На этот раз у меня не хватило сил забрать свою руку. Я сидела рядом и растерянно смотрела в глаза учителю. Он разжал пальцы и безжизненным голосом произнес:

— Мы не должны этого делать. Я помню.

С этими словами он поднялся и направился к выходу, бросив:

— Дальше я сам.

Когда за ним закрылась дверь, я уткнулась лбом в колени и запустила пальцы в волосы. Тогда я сказала правду, и сейчас он повторил мои слова. Мы не должны этого делать. Это не должно происходить между нами. Но происходит же! Как получилось, что единственный человек, на которого я могу положиться сейчас, это он?

— Мера-мера? — вопросительно пробурчал демон.

— Пусу-пусу, — попыталась утешить другая голова.

Горячие огненные носы уткнулись в мои колени. Я подняла глаза и почесала уши своего питомца. А затем тяжело вздохнула:

— Почему я не могла влюбиться в кого-нибудь другого?

И тут же зажала себе рот ладонью, хотя меня не мог слышать никто, кроме Мерпуса.

— Меррр, — сочувственно пробормотал демон, и я обняла своего нового друга.

Слова, которые я боялась произносить даже в мыслях, прозвучали. Пусть и только для меня. Но это было проблемой для нас обоих. И не только для нас. О том, что скажет мой отец, не хотелось даже думать. А Юлиус Ару, наверное, убьет меня, если узнает. Чтобы избавить сына от “слабости”.

Наконец, я встала и вернулась в постель. Но еще долго лежала в темноте с открытыми глазами. Уснула я ближе к утру.

После отъезда Дарема дни в Мейшире тянулись медленно и лениво. По неизвестной мне причине Квентин поставил нам больше ночных смен, чем дневных. Воришку на улицах города было встретить гораздо проще, чем демона. И мы до утра бродили плечом к плечу среди спящих домов. А затем отсыпались до полудня и отправлялись к озеру с неизменным пакетом булочек.

Я много плавала. Наверное, я еще никогда столько не плавала с того момента, как покинула Инрешвар. Ару не давал мне забыть про тренировки. Он взялся за мое обучение с энтузиазмом и несвойственным ему терпением. Между нами установилась хрупкая дистанция, которая, кажется, устраивала всех. Открытые проявления заботы, случайные прикосновения к волосам… И все. Иногда я чувствовала легкое разочарование, но старательно гнала его от себя.

Мерпус за это время окончательно освоился и обнаглел. Демон спал в моей постели, следовал за нами во время патрулей, распугивая припозднившихся жителей и голубей на крышах. Иногда я просыпалась от того, что горячие носы пытались залезть мне под воротник. Но неизменно оставались ни с чем. Я не понимала, что происходит, и надеялась, что Эттвуды прольют свет на его поведение. День отъезда неумолимо приближался. И я все отчетливее понимала, что расставаться с Мерпусом не хочу. Но сказать об этом учителю не решалась.

Коробочку, присланную Аддисонами, я больше не видела.

Эйенкадж встретил нас солнцем и теплом. Конец зимы в Центральных Землях походил на апрель в Инрешваре. Мы ждали сюрпризов от обратной дороги, но ничего не произошло. С парой мелких демонов по пути расправился Мерпус, который следовал за экипажем. А люди нас не беспокоили. И это затишье немного пугало. Что ждет нас в городе?

Я не сразу поняла, что карета направляется не в общежитие, и не к дому моего учителя, а в совершенно другой район.

— Куда мы едем? — обеспокоенно спросила я.

— В городской дом Эттвудов, — пояснил Ару. — Сначала нужно избавить тебя от демона.

Сердце тревожно сжалось. Немного погодя, я все-таки решилась спросить:

— А если он не захочет возвращаться в Ад? Мне кажется, Мерпуше хорошо с нами.

Учитель изумленно воззрился на меня:

— Это же демон. Само собой, он хочет вернуться домой. И Себастьян Эттвуд ему в этом поможет.

Возражать я не решилась, но на душе скребли кошки. Расставаться со своим новым приятелем мне совсем не хотелось. Но… наверное, так будет лучше для него.

Наконец, карета остановилась перед большим домом из белого камня. Стража безропотно пропустила нас. Через