Эмма отрицательно покачала головой и, понурившись, опустилась на бело-розовый стул, с массивной деревянной спинкой.

– Как низко я пала. Жить с человеком, да еще и в таких условиях, – пробормотала она себе под нос, непонятно зачем схватив со стола старинную музыкальную шкатулку. Стоило её раскрыть, как тихая музыка, точно журчание воды в ручье, наполнила комнату. Под крышкой обнаружилась маленькая женская фигурка в длинном белом платье, спадающим мягкими складками. Когда она начала вращаться, музыка заиграла громче. Светлые волосы девушки были собраны в высокий хвост, так же как…

– Слушай, а ведь она похожа на тебя! – выпалил Симон, первое, что пришло на ум. – Просто вылитая Эмма Конни. Не хочешь примерить старинное платье, может быть…

– Не может, – отрезала Конни, оборвав гномиху, которая открыла рот, чтобы сообщить, что несколько платьев сохранились, и даже преотлично. – Что-то у меня от этой музыки голова разболелась. Или это из-за тесного общения с моим недалеким партнером?

Симон прыснул, но решил не затевать ссору. Нежная мелодия шкатулки отчего-то действовала на него успокаивающе. Точнее нет, немного не так. Музыка словно уговаривала его не грубить вампирке, ведь, несмотря на их партнерство, Конни остается Конни.

– Эта магическая шкатулка – часть комнаты мисс Эммы. Её мелодия усиливает связь между партнерами. Часто партнер – единственный, кто не поддается чарам вампира, поэтому шкатулку создали с целью привлечь его. По крайней мере, так гласит предание. Предыдущие хозяева комнат оставили шкатулку, а до них было еще несколько пар. Когда именно шкатулка появилась в школе, никто не знает, – вмешалась Семикрасавица, и ее тонкий, слегка писклявый голосок, нарушил романтическое очарование, созданное мелодией.

– Как интересно, – Эмма наблюдала за вращающейся в танце женской фигуркой, совершенно не замечая реакции Симона, пока не обратила внимания, что в одной руке кукла в шкатулке держит кубок. Было в этом кубке что-то знакомое, что-то такое…

– Голова просто раскалывается. Надеюсь не от этой музыки, – Конни решительно захлопнула крышку. – Давай, Симон, взглянем на твои комнаты.

Имя партнера на этот раз далось ей удивительно легко.

Симон словно стряхнул с себя наваждение:

– Да, конечно. Мне тоже интересно, где я теперь живу.

Комната Симона была выполнена в серо-голубых тонах. Она выглядела гораздо скромнее, и, в то же время, уютнее, новых покоев Эммы: узкий мягкий диван, парочка скрещенных клинков на темно-синем бархате, которым были обиты стены, камин, у чьего основания раскинулась медвежья шкура, и два мягких кресла. Завершал картину огромный темно-синий пушистый ковер.

– М-да, мебель вроде бы ничего, хоть и покрытый пылью винтаж. Повезло тебе, партнер, – вздохнула Эмма.

– Жить можно, – улыбнулся неизбалованный Симон, проводя рукой по бархатной ткани на стене и любуясь скрещенными клинками.

У Эммы еще оставались дела в гостиной «вечернего курса», с которыми ей хотелось закончить до обеда. Поэтому, бросив Спенсеру короткое и вполне дружелюбное «увидимся», она покинула комнату партнера.

Через десять минут, спускаясь по знакомой лестнице, Эмма поймала себя на том, что вполголоса напевает веселую песенку. Все складывалось не так уж и плохо, если учесть, что еще прошлой ночью она в одиночестве стояла на краю башни. Возможно, Симон в ней действительно заинтересован, а, значит, проблема с магической сущностью благополучно разрешится.

Вот только магия шкатулки – это одно, а совсем другое – истинные желания. Эмма это прекрасно понимала, ведь ей после «пробуждения» оказалось сложно придти к согласию с сущностью внутри себя. Конни твердо решила, что не станет торопить Симона. Пусть его чувства будут искренними, а не вызванными обязательствами партнера или магическим очарованием.

Эмма невольно улыбнулась. Интересно, как другие понимают, что они влюблены? Легкость во всем теле, желание взлететь в воздух без заклинания, которые ощущала Эмма…

Прежде она не чувствовала ничего подобного.

Вот только правду говорят, что счастливые люди (или вампиры) вызывают зависть у окружающих. Во всяком случае, миссис Локсли, на которую свалилась ответственность за школу и учеников при отсутствии директора, при виде Эммы нахмурилась и взмахнула рукой, призывая остановиться. Она оказалась первой, кто испортил настроение вампирке.

– Мисс Конни, – торопливо начала женщина, – я забыла передать вам важные новости. Надеюсь, вы понимаете, что, переехав в комнаты партнеров, вы потеряли свою должность старосты «вечернего курса»?

Эмма сразу догадалась, о чем пойдет речь, и расстроилась. Но демонстрировать свои чувства считала унизительным:

– О чем вы говорите?

– Вы не сможете выполнять обязанности старосты, поскольку живете далеко от других учеников. И вам какое-то время будет сложно сдерживать свои инстинкты. Тем более, что вашим партнером оказался человек. Это – нестандартная ситуация, мисс Конни.

– Постараюсь не доставлять вам лишних хлопот, – сухо заявила Эмма. – И, кстати, когда вернется наш декан? Вопрос о том, кто будет новым старостой, лучше всего решать с ним.

Мысль о том, что должность старосты, которой она так долго добивалась, отнимут, заставляла говорить прямо, без вежливых недомолвок. С другой стороны, долгое отсутствие Грейса тревожило Эмму. Жив ли он? Или успел досадить королю вампиров и исчез вслед за другими?

– Прости, Эмма… – покраснела Локсли и отвела взгляд в сторону. – Я не знаю, когда вернется мистер Грейс. Но, пока замещаю вашего декана, я вправе делать некоторые перестановки на «вечернем курсе».

– Мне подобрать кандидата на должность старосты? – ровным голосом спросила девушка.

– Нет, все уже сделано. Эта ученица вызвалась сама. Она подошла ко мне, когда вы с Симоном покинули Большой зал. Думаю, мисс Родани прекрасно подойдет на эту роль, ведь она хорошо учится, не имеет взысканий, к тому же принадлежит к чистокровной семье…

– Морис?! – с лица Эмма разом исчезли все краски. Ощущение было такое, словно её ударили под дых. – Могу я сказать, что не одобряю этот выбор?

Локсли поджала губы. Высокомерие чистокровных вампиров вошло в поговорку, они считают, что даже в школе имеют право диктовать условия. Но, поскольку именно ей сейчас предстоит заботиться об учениках, то ей и принимать решения, тем более, что она свой выбор уже сделала:

– Мисс Конни, ваши сомнения меня не интересуют. Разговор окончен, – женщина повернулась и, сделав несколько торопливых шагов, исчезла за поворотом коридора.

Эмма пожала плечами. Нужно уметь принимать поражения. Пусть она больше не староста, но все еще Конни и «принцесса» вампиров. К тому же, у неё будет больше свободного времени, чтобы провести его с партнером.

Вот только желание держать себя в руках исчезло, едва Эмма перешагнула порог гостиной своего курса. В просторной комнате находилась только Морис. Вампирка стояла у круглого стола, разворачивая какую-то бумагу, исписанную мелким почерком. Присмотревшись, Эмма узнала в нем свод правил для старосты, которые год назад изучала сама. Очевидно, Родани решила действовать, не дожидаясь официальной передачи должности.