Это не воинская повинность, а готовность каждого должным образом отреагировать на любое недружелюбное действие. Этому учат так же, как читать. Людей, желающих иной жизни, в поместье просто нет. Никто здесь никого не удерживает. Однако уезжают отсюда неохотно. Ценят люди комфорт и защищенность. Да и агрессия, подобная сегодняшней, последний раз была отмечена в «Роро» полстолетия тому назад.

Вира это ни капельки не удивляет. У них на Емле в родовых усадьбах тоже на этот манер все устроено. Оружие только попроще. Да и собственно конфликтные ситуации выглядят несколько иначе.

Огромное количество телекамер – тоже местная особенность. Нельзя сказать, что просматривается абсолютно все, но очень многое. И анализом информации занята автоматика. Уроки в школах, прием в поликлиниках, работы в поле или ритмичная деятельность станка по сборке непонятных цилиндрических приспособлений – на все можно полюбоваться, не сходя с места. Конечно, в основном для обработки такого чудовищного массива информации используются специальные контроллеры, чья задача – привлечь внимание людей к местам, где происходит что-то особенное.

Вир нарочно поиграл перебором кадров и понял, что интересной информации тут настолько много, что можно сутками не сходить с места, «заглядывая» в разные любопытные местечки. Жанна вон никак не может оторваться от панорамы летного поля, где идут тренировочные полеты крошечных самолетиков с такими забавными двойными крылышками. Видно ведь, руки у нее чешутся. По части всего, что летает, эта девушка – фанатик.

А его вдруг заинтересовала площадка, где в колодцы диаметром метр с небольшим засыпают мусор. Все это вывозится из ближайшего города, освобождается от металла, пластика и камней и заваливается в круговые проемы, где накрывается крышкой, входящей туда, как поршень в цилиндр. Потом происходит оседание, и через некоторое время в образовавшееся пространство засыпают новую порцию разнородной органики. Листья и упаковки, бумага и объедки – чего только не попадает в кадр. Стало интересно, куда оно девается.

Разыскал камеры, расположенные ниже, и принялся изучать техпроцесс. А он-то оказался долгим. Вертикальные шахты имели километровые глубины, так что нижние слои плющило огромным давлением. К нижнему концу подходит горизонтальный канал, и можно разглядеть, что сочащуюся жидкость отводят по трубам, твердый компонент удаляют транспортером, а дошедший до дна поршень извлекают и подают наверх.

Принялся разбираться с конечными компонентами и чуть не обалдел. Жидкость оказалась нефтью. То, что твердая фракция уходит на удобрения, это как раз неудивительно, но что за процесс приводит к столь быстрому образованию такого удобного вещества, как смесь углеводородов?

Принялся за информацию из других источников и поразился красоте затеи. Оказывается, когда органика перепревает или сгнивает, то образуется изрядное количество горючего газа, который в разных источниках могут назвать по-разному. Светильным, навозным, болотным или метаном. И к этой находящейся под большим давлением смеси, разогревшейся в результате собственного гниения, подкачивают радон – радиоактивный газ, которого внутри горных выработок навалом.

Не воздух, смешанный с ним, а именно очищенный газ, который, в общем-то, несложно отделить. Так вот, эту добавку проводят много раз на длинном пути спрессованного разлагающегося мусора от поверхности на глубину. Радиация делает свое дело – ионизирует все, с чем встречается. А потом «надкушенные» альфа-частицами молекулярные связи восстанавливаются, но иным образом, а именно – так, чтобы новая молекула заняла поменьше места. Высокое давление этому здорово способствует.

Так из отбросов получается топливо и удобное сырье.

* * *

Тот факт, что императрица считает его своим мужем, Вира нисколько не смущает. Если отбросить в сторону «сопли в сиропе» про высокую любовь и тонкие чувства, а также дебильные рассуждения о высокородной предназначенности для великой судьбы, и глянуть на вопрос со скотской простотой, то женщине просто нужна поддержка. То, что именно он показался Раомине человеком, способным стать ей опорой, лестно. Она ему тоже нравится. С ней нескучно.

Даже если все сложится так, что она воссядет на трон, а Цикловир Канарейко станет принцем-консортом – ничего страшного. Заниматься кристаллографией это ему не помешает. А то, что ей от этого будет спокойнее на душе, так тут и рассуждать не о чем. Будет так будет.

Вся троица с «Баклана» выбралась из подземного убежища и поселилась на хуторе Лирма. Хутор – это большой дом, окруженный хозяйственными постройками и виноградниками. Тут ими засажено все свободное место. Лирм – имя хозяина хутора. Вернее, он управляющий, но обращаются к нему именно так, для простоты. О том, кто эти приезжие на самом деле, он, скорее всего, не знает. Ему это неважно. Спросил имена, поселил в комнаты и каждый день заставляет работать. Раомина хлопочет по дому: прибраться, постирать, помыть посуду. Жанна в ангаре около взлетно-посадочной полосы обслуживает крошечные самолетики и время от времени поднимает их в воздух для опробования. Вира в основном посылают разбираться с рецептурой подкормок в сарай с удобрениями.

«Бесчеловечная эксплуатация» со стороны управляющего Вира ужасно забавляет. Тут уйма мобильных манипуляторов, которых зовут киберами. Они не четверорукие, как основная масса корабельных исполнительных механизмов, а установлены на короткие гусеничные шасси. Верхняя же часть этих устройств слегка напоминает торс, руки и голову человека, что придает им сходство с людьми. Гусеницы выполнены из эластичных лент и уверенно служат своим хозяевам на пологих здешних лестницах.

Так вот, работают как раз эти самые киберы, людям достаются только связующие операции и общий присмотр. Голосовой интерфейс эти создания воспринимают, встроенные в них процессоры снабжены памятью, позволяющей накапливать опыт. Труд с их участием выглядит забавно. Скажем, наблюдал, как такой гусеничный пылесос крутился по трапезной, а императрица стулья с его пути составила на стол, смела под пылезаборник хлебные крошки с разделочного столика и потребовала от «помощника» шланг с наконечником, которым высосала из рундука просыпавшиеся крупинки, пока пылесос своими руками держал извлеченные оттуда мешочки.

Сам бывший капитан «Баклана» не сразу сообразил, что один из отправленных ему на подмогу киберов измеряет вес того, что подняла его рука, просто «на глаз». Так устроен у него манипулятор. Точность не аптекарская, но для развесовки удобрений достаточная. После этого стал пользоваться открытой возможностью, поручая операции такого рода именно этому экземпляру. А с процедурой внесения состряпанных смесей вообще проблем не было. Третий «ассистент» оказался оборудован бачком, совмещающим в себе функции миксера и дозатора, знал все растения на хуторском участке поштучно и, как удалось подметить, когда проследил за его маневрированием, на обратном пути на заправку убирал с дороги мусор – листики и веточки.

Человеку-работнику оставалось читать надписи на упаковках и отдавать распоряжения «полирующего» характера. Вроде «Правее мешок задвинь» или «Не задерживайся у пятого прохода на обратном пути, туда резчики после обеда пойдут». Впрочем, уверенности в том, что без этих команд металлопластиковые исполнители справились бы с задачей хуже, у него не возникало. Тем не менее взаимодействие людей и киберов выглядело порой забавно. Скажем, вытряхивание одеяла в четыре руки, две из которых механические, – явление регулярное. Для детворы, гоняющей мяч, механический вратарь тоже дело обычное. Или два. Или три. Ребятишки – ужасные придумщики.