— Уже идешь за добавкой?

— Не веди себя так самодовольно. Это не так уж и вкусно, — солгала я.

— В таком случае, я возьму мороженое обратно...

— Нет! — Я притянула миску ближе к груди. — Я уже ела из нее. Это... негигиенично делиться едой. Возьми свою собственную миску.

Ухмылка Данте расширилась и я вздохнула.

— Ладно. Это вкусно. Ты доволен? — Я бросила острый взгляд на столешницу острова. — К тому же, я не единственная, кто ошибся. Ты прикончил половину чипсов за последние пять минут.

— Это преувеличение. — Он обмакнул в пудинг еще один соленый огурец и чипсы. — Но это не так ужасно, как я думал.

— Видишь? Я никогда не ошибаюсь, когда дело касается еды. — Я погрузила ложку в свежую порцию ванили и расслабилась в непривычной, но не неприятной легкости, между нами. Возможно, перемирие все-таки было хорошей идеей. — Как ты вообще придумал это сочетание?

Я не могла представить себе Данте, который в свободное время пробует разные сочетания блюд, пока не найдет победителя, как это сделала я. Судя по тому, что я видела, у него едва хватало времени на еду.

Он долго молчал, прежде чем сказал:

— В детстве мы с Лукой часто проводили время на кухне. У нас была игровая комната, бильярд, все новейшие игрушки... практически все, что может пожелать человек в возрасте до двенадцати лет. Но иногда нам нужна была компания, кроме друг друга, и шеф—повар был одним из немногих людей в доме, кто относился к нам как к настоящим людям. Он позволял нам играть там, когда не готовил. — Данте пожал плечами. — Мы были детьми. Мы экспериментировали.

Мои внутренности потеплели при мысли о том, как маленький Данте носится по кухне со своим братом.

— Вы двое, должно быть, близки.

Я познакомилась с Лукой на вечеринке по случаю помолвки. Он был достаточно вежлив, хотя у меня возникло ощущение, что он не в восторге от моего брака с его братом. Мы проговорили всего несколько минут, прежде чем он резко ушел.

Лицо Данте застыло.

— Мы не так близки, как раньше.

Я сделала паузу, услышав странную нотку в его голосе. По какой—то причине его брат был больной темой.

— Он работает в компании? — спросила я, когда он не дал больше никакой информации.

Я не хотела давить на Данте слишком сильно и заставлять его замолчать, когда мы наконец-то продвинулись вперед, но я не могла сдержать своего любопытства. Я знала о нем не так уж много, кроме того, что было общеизвестно.

Он происходил из очень старой, очень богатой семьи, которая сделала свое состояние на текстиле, прежде чем его дед основал Russo group и расширил семейную империю до того, чем она является сегодня. Он стал лучшим в своем классе в Гарвардской школе бизнеса и увеличил рыночную стоимость своей компании в пять раз с момента вступления в должность генерального директора. Он устранял конкурентов с потрясающей эффективностью, либо уничтожая, либо приобретая их, а безжалостность его службы безопасности возвела его в ранг мифов.

Возможно, я читала о Данте, пока он был в Европе.

— Теперь да. — Судя по тону Данте, изменения произошли не по воле Луки. — Он проходил практику в компании в колледже. Это была катастрофа, поэтому наш дедушка разрешил ему заниматься своими увлечениями, а не брать на себя корпоративную роль. У него уже был я как наследник; Лука ему был не нужен. Но дать моему брату слишком много свободы было ошибкой. В течение десяти лет Лука перебивался с одной работы на другую. В один день он был диджеем, в другой — актером. Он вложил половину своего трастового фонда в ночной клуб, который закрылся через восемь месяцев после открытия. Ему нужна стабильность и структура, а не больше времени и денег, которые можно сжечь.

Это было больше всего слов, которые я слышала из уст Данте с момента нашего знакомства.

— Значит, ты дал ему работу, — предположила я. — Чем он сейчас занимается?

— Продавец. — Уголок рта Данте приподнялся, когда я бросила на него скептический взгляд. — Он не получает особого обращения, потому что он мой брат. Когда я начал работать в Russo group, я работал кладовщиком. Это был один из величайших уроков, который преподал мне мой дед. Чтобы руководить компанией, нужно знать ее. Каждую грань, каждую позицию, каждую деталь. Лидеры, которые не в курсе дел — это лидеры, которые терпят неудачу.

Каким-то образом Данте удавалось удивлять меня каждый раз, когда мы разговаривали.

Я ожидала, что он будет управлять компанией сверху вниз, не заботясь о своих сотрудниках и откровенно злоупотребляя кумовством, как это делали многие его коллеги, но его философия имела смысл.

Поскольку я не могла сказать об этом, не обидев его, я перешла к теме его брата.

— У меня такое чувство, что Лука меня недолюбливает, — призналась я. — Каждый раз, когда я пыталась поговорить с ним на вечеринке, он оправдывался и уходил.

Данте сделал паузу. Напряжение на секунду омрачило воздух, прежде чем его плечи расслабились, и тучи исчезли.

— Не принимай это на свой счет. Он становится угрюмым из—за таких вещей. — Он плавно перешел на другую тему. — Говоря о вечеринке, ты так и не сказала мне, кто входит в список твоих мужей мечты.

О, ради Бога.

Я упомянула о списке в шутку. Я не знала, почему он так зациклился на этом. Но раз уж так... я могла бы и повеселиться.

— Я расскажу тебе, если ты пообещаешь не испытывать комплекс неполноценности, — мило сказала я и стала перечислять имена моих любимых знаменитостей. — Нейт Рейнольдс, Ашер Донован, Рафаэль Пессоа...

Данте выглядел не впечатленным.

— Я не знал, что ты такая фанатка футбола.

Ашер Донован и Рафаэль Пессоа оба играли за команду Холчестер Юнайтед в Великобритании.

— Я фанатка футболистов, — поправила я. — Есть разница.

Я смотрела в общей сложности три спортивных матча в своей жизни. Я упомянула Ашера и Рафаэля только потому, что видела их вчера в рекламной кампании, и они были свежи в моей памяти.

— Рейнольдс женат, а Донован и Пессоа живут в Европе. — сказал шелковисто Данте. — Боюсь, тебе не повезло, mia cara.

— И правда. — Я издала многострадальный