родителями, когда они будут в штате.

Я чуть не рассмеялся от намека на то, что я расстроился из—за отсутствия родителей. Я не мог вспомнить, когда Джованни и Дженис Руссо в последний раз появлялись на одном из важных событий в жизни своих детей.

— Я переживу без фотографии нашей большой, счастливой семьи, — сказал я сухим тоном.

Я занял свое место перед камерой как можно дальше от Фрэнсиса. Когда фотограф дал нам добро, я обхватил Вивиан за талию и натянуто улыбнулся.

Боже, как я ненавидел фотосессии.

К счастью, эта не требовала поцелуя, и мы сделали снимок меньше чем за пять минут. После этого друзья Вивиан по какой—то причине отстранили ее, а Лука повернулся ко мне.

— Эй, я просто хотел сказать... поздравляю? С помолвкой.

Мой взгляд мог бы поджечь комнату.

Он поднял руки.

— Стоп, я пытаюсь вести себя хорошо, понятно? Я... — Он опустил руки и оглядел комнату, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. Чувство вины промелькнуло по его лицу. — Мне жаль, что это свалилось на тебя.

Его голос был едва слышен за болтовней других гостей, но он резанул прямо по моей груди.

— Это то, что есть. — Я привык убирать за своим братом. Черт, учитывая некоторые его прошлые поступки, я должен был радоваться, что он не присоединился к мафии.

Дела обстояли хреново, но всегда могло быть хуже.

Лука провел рукой по лицу.

— Я знаю, но я... черт. Я знаю, что ты никогда не хотел жениться. Это большое дело, Данте, и я знаю, что ты работаешь над тем, чтобы найти...

— Лука. — Его имя было предупреждением. — Не сейчас.

Кристиан был осторожен, а мой брат — нет. Я не хотел, чтобы кто-то подслушивал нас на моей собственной чертовой вечеринке.

— Точно. Ну, я просто хотел поздравить, то есть извиниться. И поблагодарить тебя. — Его выражение лица стало смущенным. — Я знаю, что не часто это говорю, но ты хороший брат. Ты всегда был таким.

В груди у меня сжалось, прежде чем я подтвердил его слова отрывистым кивком.

— Иди, наслаждайся вечеринкой. Увидимся за ужином на следующей неделе.

Я хотел узнать, как идут дела в Ломан и сыновья, и убедиться, что он держится подальше от Марии. Несмотря на его кажущееся раскаяние, я не настолько доверял ему, чтобы долго не проверять его.

После ухода Луки я направился к бару, но меня остановил Фрэнсис, который до этого момента был занят разговором с Каем.

— Отличная вечеринка, — сказал он, когда Кай бросил на меня неразборчивый взгляд, прежде чем ускользнуть. — Похоже, что здесь собрались все члены Вальгаллы с восточного побережья. — Пауза, затем: — У вас довольно большое уважение в клубе, не так ли?

Я холодно смотрел на него, напряженность от разговора с Лукой тонула под толщей отвращения.

Мой прадед был одним из двенадцати членов—основателей клуба. Если я выдвигал кого-то на вступление, ему гарантировалось место, если он соответствовал основным критериям.

— Не больше и не меньше, чем другим членам, — сказал я.

— Верно. — Улыбка Фрэнсиса оживилась, как у акулы, почувствовавшей кровь в воде. — Я слышал, что скоро откроется вакансия в бостонском отделении. Какие-то неприятные дела с банкротством Пельтцера.

Иронично, что он говорил об этом с таким ликованием, ведь скоро он окажется в одной лодке с Пельтцером.

Я не мог, блядь, дождаться. А пока...

— Так я слышал. — Я наклонил голову. — Вам отказали в прошлый раз, когда вы подавали заявление, не так ли? Возможно, в этот раз тебе повезет больше.

Лицо Фрэнсиса потемнело, но затем снова расплылось в улыбке.

— Я уверен, что с вашей поддержкой мне это удастся. Мы теперь практически семья, а семья помогает друг другу. Не так ли? — Он бросил многозначительный взгляд в сторону Луки.

Ярость стиснула мою челюсть в ответ на его явную угрозу.

Члены Наследия Вальгаллы получали пять номинаций за свою жизнь. Я уже использовал две — одну для Кристиана, одну для Доминика. Я бы скорее отрезал себе член, чем потратил третью на Фрэнсиса.

— У меня не так много информации о Бостонском отделении. — Это была лишь полуправда. У меня были там связи, но каждое отделение действовало достаточно независимо в соответствии с местной культурой, политикой и традициями. Комитет по членству в Вальгалле тщательно подходит к процессу отбора. Если кто-то достоин быть принятым, он будет принят.

Щеки Фрэнсиса покраснели от моего тонкого замечания.

— Хотя я за помощь семье... — Моя улыбка превратилась в предупреждение. — Им лучше знать, что не стоит слишком сильно давить. Это никогда не приводит к хорошему для вовлеченных сторон.

У Фрэнсиса было достаточно смелости, чтобы шантажировать меня, но не достаточно, чтобы притворяться, что я принадлежу ему. Он испытывал меня на прочность, чтобы понять, как далеко он может зайти.

Он и не подозревал, что переступил черту, как только вошел в мой кабинет и положил эти фотографии на мой стол.

Прежде чем он успел ответить, вернулась Вивиан, ее щеки были заметно более румяными, чем раньше. Я подумал, сколько же напитков она выпила со своими друзьями.

— Что я пропустила? — спросила она.

— Мы с твоим отцом как раз обсуждали логистику свадьбы. — Я не сводил глаз с Фрэнсис. — Разве это не так?

Его глаза наполнились негодованием, но он не стал оспаривать мой рассказ.

— Верно.

Глаза Вивиан блуждали между нами. Должно быть, она уловила скрытую враждебность, потому что быстро подтолкнула своего отца к обозревателю Mode de Vie, прежде чем отозвать меня в сторону.

— Я не знаю, о чем вы на самом деле говорили, но тебе не следует провоцировать моего отца, — сказала она. — Это все равно что провоцировать раненого тигра.

Смешок веселья охладил мой гнев.

— Я не боюсь твоего отца, mia cara. Если ему не нравится то, что я говорю, он может сам разобраться со мной.

— Не называй меня так. Mia cara, — уточнила она. — Это оскорбительно.

Я приподнял бровь.

— Как это?

— Ты не это имеешь в виду.

— Люди постоянно говорят то, что не имеют в виду. — Я кивнул на серебряноволосого гостя, стоящего у бара. — Например, ваш захватывающий разговор с Томасом Дрейером. Только не говори мне, что тебя на самом деле интересовали тонкости