Гуров вспоминал об Инге, о бессовестно отказавшем ему в помощи Стасе, который сейчас не менее бессовестно обхаживает чужую женщину, и с саркастической усмешкой думал, что вот – у всех есть подружки, один только он бобылем ходит, некого даже в ночной клуб пригласить. Не жену же, в самом деле, тащить на задание.

И тут, вероятно, по ассоциации с этими мыслями ему пришла неплохая идея о том, что могло бы стать основой для «легенды».

«А почему бы мне так и не сказать? Ушла, мол, любимая, один-одинешенек остался. С горя решил к малолеткам податься, грусть-тоску в дискотечном омуте утопить. Хм, а что? Мысль, кажется, неплохая. И как объяснение – вполне логичная и для подрастающего поколения понятная. Кому же не приходилось разлуку с любимыми переживать?»

Определившись с «легендой», он занялся внешним видом.

Кожаная куртка, в которой Лев обычно ходил осенью, вполне подходила для задуманного «культурного мероприятия». Но вот официальная рубашка с галстуком были уже совсем из другой «оперы».

Заперев кабинет и прогулявшись по магазинам, он уже очень скоро вернулся с обновкой. Черная футболка со стилизованными надписями на английском вполне гармонично и брутально дополняла кожаную куртку и джинсы.

Ощутив себя полностью готовым к «работе в полевых условиях», Гуров взглянул на часы. Стрелка приближалась к восьми. Рабочий день давно закончился, а «нерабочий» вечер еще не начинался, и он решил использовать образовавшийся «период безвременья» для того, чтобы перекусить, и, спустившись к машине, поехал в небольшой ресторанчик, располагавшийся неподалеку. Ресторанчик не относился к разряду «суперэлитных», и там можно было вполне прилично поесть за вполне приемлемую цену.

Заказав мясо и гарнир, Гуров вновь вернулся к мыслям о поджогах. Независимо от результатов сегодняшнего визита в «Занозу», повторно пообщаться с друзьями Виктора Седова он планировал не позже завтрашнего дня и сейчас старался наметить ориентировочный план этого общения.

«Пока я лично знаком только с Димой, – думал он. – Еще видел издали этого Валька. Вот, собственно, и все. А в последнем поджоге участвовали как минимум человека четыре. Как заставить их выдать остальных? Не говорить с самого начала, что меня интересуют поджоги, а напирать на исчезновение Виктора? Но как тогда вообще перейти к этим пожарам? Расспросить, с кем еще дружил Виктор? А если эти гипотетические друзья к пожарам не имеют никакого отношения? Интересно, сам Седов принимал в них участие? Может, он в чем-то напортачил, сделал что-то такое, что могло выдать всю шайку или даже указать на организатора, поэтому мальчики боятся, что исчезновение его связано как раз с этим? Как знать? Ведь цель поджогов до сих пор неясна. Если она заключалась в чем-то серьезном, если организаторами этого маскарада выступали серьезные люди, вполне возможно, что, создав им проблему, Витя и правда обеспечил себе большие неприятности. Но тогда получается, что заказчик – не Арутюнов. Он не такой дурак, чтобы нанимать для «диверсии» пацанов, живущих в соседнем доме. Получается, что все это пришло совсем с другой стороны. Тогда как же объяснить тот факт, что уважаемый Георгий Абрамович так легкомысленно относился к охране и знать не желал, что это за чудаки пытаются поджечь его рынки? Тьфу ты, черт! Заколдованный круг какой-то! С виду кажется, что дело выеденного яйца не стоит, пацаны сопливые пошалили. А начинаешь думать, соображать, что к чему, выходит такая путаница, что мозги сломаешь».

Решив не мучиться раньше времени, а сначала послушать, что скажет Инга, Гуров от пищи для ума перешел к пище для желудка. Расправившись с ростбифом и сделав пару глотков кофе, он расплатился и поехал в Бирюлево.

Ночной клуб «Заноза» находился на расстоянии двух кварталов от дома, где проживали Виктор Седов и его друзья. Рядом с ним была небольшая площадка для парковки, а также платная VIP-зона, где оставляли свои дорогостоящие «суперкары» особо уважаемые посетители. А вдоль обочины дороги тоже функционировала своеобразная стихийная «автостоянка». Машины самых разных мастей выстроились в плотную шеренгу, и было понятно, что никто не заберет их отсюда раньше следующего утра.

Пристроившись в этом ряду, Лев спокойно сидел в салоне, наблюдая за происходящим и не вызывая ни у кого подозрений и ненужных вопросов. Уже стемнело, зато ярко освещенное пространство перед клубом отлично просматривалось.

Ждать пришлось долго. После десяти вечера к клубу активно начали стягиваться посетители, но длинноволосой «крутой» девушки на красной спортивной машине среди них не было.

Инга приехала в двенадцать. Эффектный удлиненный силуэт спорткара плавно притормозил возле входа в клуб, и из машины вышла стройная длинноногая девушка с действительно роскошными длинными волосами.

Но поразило Гурова не это. Раскрыть рот от изумления его заставило то обстоятельство, что почти сразу же вслед за Ингой, появившейся из водительской двери, пассажирская дверца тоже открылась, и из машины вышел парень.

«Седов?! – не поверил своим глазам Лев. – Вот это фокус! Получается, он все это время отдыхал у своей крутой подружки, а мы тут только понапрасну подняли волну».

Однако, приглядевшись к молодому человеку внимательнее, он понял, что его вывод ошибочен.

Уже одно то, что парень, приехавший с Ингой, был темноволосым, опровергало его догадку. На фотографии, которую сбросил ему на телефон Дима, возле красной машины стоял худощавый блондин с заостренными чертами лица. А сейчас возле этой машины с длинноволосой девушкой разговаривал плотный брюнет с пухлыми губами и крупным, немного вздернутым носом. На Виктора Седова он никак не походил.

«Собственно, удивляться нечему, – немного успокоившись, подумал Гуров. – Такая эффектная девушка долго без кавалера не останется. Один пропал – другой появился. Всего и делов».

Убедившись, что нужные ему люди вошли в клуб, он выждал полчаса и направился следом.

Ночной клуб «Заноза» действительно был «отвязным» местом, и, утверждая, что там «можно оттянуться по полной», Дима Сорокин не врал.

Когда Гуров вошел, его сразу же оглушил рев музыки и ослепил свет прожекторов. Кроме того, в нос ударила смесь всевозможных запахов, от которой непривычному человеку легко было задохнуться.

Все вокруг непрерывно двигалось, и казалось, что в танцевальных конвульсиях содрогается не только человеческая толпа, но и неодушевленные предметы.

Между танцующими бродили туда-сюда мутные личности, любую из которых можно было смело отправлять на психиатрическую экспертизу. Личности переходили от барной стойки к сцене и обратно, оседали на высоких табуретах и низких диванчиках и время от времени обменивались то с одним, то с другим из танцующих парой фраз и крепким рукопожатием.

Профессиональный опыт подсказал полковнику, что именно в процессе этого рукопожатия передает продавец покупателю. Но поскольку сейчас он пришел совсем по другому вопросу, то и на рукопожатиях постарался не зацикливаться.

Несколько минут ушло на адаптацию, и вскоре, кроме беспорядочно движущихся силуэтов, Гуров начал различать и лица. Ингу он увидел в самой гуще беснующейся толпы и понял, что для доверительных разговоров время сейчас неподходящее.