– Хотя ведь после карнавала был еще салют, он здорово грохотал и заглушал другие звуки… Да и внимание на себя отвлекал. Согласна, уехать вверх по Виноградной – это было хорошее решение. Но! – Тут я вспомнила, что меня взяли проводником. – Если вы смотрели карту, то должны быть в курсе, что таким образом далеко не уедешь. Максимум до Нового Света, а там тупик.

– Но мы же знаем, что машина с золотом не ушла из Крыма, – сказала Машенька. – Наверняка ее спрятали где-то в медвежьем углу, чтобы при удобном случае без помех распотрошить. А вывозить уже будут только золото, разумеется, на другом транспорте и, вероятнее всего, частями.

– Эта дорога ведет в окрестности курортного поселка Орджоникидзе, – сказал Федя, старательно объезжая ямы: асфальтовое покрытие закончилось аккурат у наших ворот. – Судя по спутниковой карте, там полно диких мест, где можно спрятать что угодно.

– Хоть слона! – поддакнула я, веселея.

Из-за Денискиной работы у меня уже несколько дней не получалось добраться до Орджо, а теперь появилась прекрасная возможность проинспектировать тамошние дикие пляжи.

Мы проехали мимо скромных старых дач, половина из которых была выставлена на продажу, а остальные заброшены. Слишком долго и трудно добираться сюда, в гору, и от моря чересчур далеко. У старых дач статус садовых участков, но то поколение, которое самозабвенно возделывало эти каменистые клочки земли, уже почти ушло…

В продвижении в гору нас сопровождали дачные собаки, ведущие преимущественно беспривязное существование. Радостно лая, они следовали за машиной как неотвязный эскорт, пока мы не въехали в лес. На его границе собаки от нас отстали – наверное, далее была вотчина диких животных.

– Тут водятся шакалы, – сказала я тоном гида – не зря же меня позвали в проводники.

– То-то я слышала рано утром жуткий вой! – оживилась Машенька.

Федя кашлянул:

– Это не шакал был. Я ушиб мизинец о ножку кровати, она очень неудобно расположена.

– И быстрой ножкой ножку бьет! – захихикала Машенька, очень уместно процитировав Пушкина.

Хм, а мамуля одобрила бы ее в качестве второй жены Зямы – невестка, цитирующая классиков, нашей писательнице точно приглянулась бы…

– Хорош ржать, лучше по сторонам смотрите, – проворчал Федя. – Где-то же стоят те две машины, уже наверняка без всяких приметных чехлов…

Я охотно уставилась в окошко.

Мы катили по пыльной проселочной дороге через лес – машина ныряла, приседала, качалась, как будто тоже выполняла упражнения утренней гимнастики. Между стволами редко посаженных сосен мелькали красные марсианские холмы, оттененные острыми синими пиками скалистых гор на заднем плане. Потом сосны разошлись, и перед нами распахнулся сине-голубой простор: небо, море, волнистые линии гор.

– Красота-то какая! – задохнулась от восторга Машенька.

– Величественная панорама открывается с хребта Тепе-Оба, – сообщила я, оправдывая звание проводника. – Скрылся за мысом обширный Феодосийский залив, перед нами предстали окрестности одного из курортных поселков, названного в честь пламенного революционера Григория Орджоникидзе.

– Умолкни, – попросил Федя.

– Ну, как хотите…

Я замолчала, с удовольствием любуясь окрестностями. Феодосия, по крымским меркам, не курорт. Здесь нет пышной зелени, ухоженных парков и роскошных дворцов, которые так любят туристы. Зато здесь много всего другого.

Эта часть Крыма напоминает мне мозаику – как будто в трубочку калейдоскопа насыпали разноцветной гальки, облизанных волнами стекляшек, цветочных лепестков, сине-черных, бело-розовых и солнечно-золотых ракушек. Одно движение руки – калейдоскоп вращается, руль вправо, дорога за поворот – и ты уже совсем не там, где был секунду назад.

Пустые проселки уводят неожиданно далеко. Остановишь машину где-то по пути в Новый Свет, вывалишься в придорожные заросли, под гудящее от теплого ветра парусиновое небо, в пыль, в ковыль, в сабельно острые травы и цветы, названий которых знать не знаешь, в желтую пену рододендронов, в колючий шиповник с невыносимо нежными розовыми цветами. Захлебнешься, ослепнешь, потеряешься – где я? О мой любимый Прованс, лавандовые поля, зеленые берега Роны, белые кони-камарги с развевающимися гривами, виноградники, мягкие холмы… Золотая дымка над террасами – это уже Тоскана, острые скалистые пики позади шерстистых зеленых гор и стальная озерная гладь – о, это Комо! Солончаки, покатые бурые склоны – вообще марсианский пейзаж…

Крым – идеальное место для смирения гордыни и прокачки самоиронии. Тут прекрасно понимаешь, что все мы лишь песчинки на ладони у Бога, но при этом чувствуешь себя свободным и веришь, что здесь и сейчас самостоятельно дирижируешь симфонией жизни.

А еще Крым – идеальный антидот к рациональной повседневности. Ложка Крыма на ведро дегтя – и расшатавшийся мир восстанавливается без кровопролития. Главное – не думать долго, быть иль не быть. Машина, дорога, Крым!

– Все, я хочу тут жить! – объявила Машенька и, блестя глазами, повернулась, ко мне с переднего сиденья. – Не знаешь, рядом с вашим домом есть участки на продажу?

– Есть, как не быть, – кивнула я. – Один такой мы с Зямой и Алкой смотрели буквально вчера, нет, даже сегодня, поскольку дело было ночью…

– Твой брат тоже хочет срочно купить участок в Крыму?

– Так, присматривается, – уклончиво ответила я, не желая объяснять причину внезапного интереса Зямы к окрестным землям.

– А я бы купила, на это папа денег точно даст, он всегда за вложения в перспективную недвижимость, – сказала Машенька. – Покажешь мне участок, который вы смотрели? Естественно, я заплачу тебе процент как агенту.

Вот за что я люблю эту девушку – так это за щедрость и подкупающую готовность в любой момент расстаться с папиными деньгами!

– Вернемся – свожу тебя туда, – пообещала я, подумав, что надо будет попросить у Зямы его отмычки, а у папы – контакты владельца участка, кому-то из соседей они наверняка известны. С владельца тоже можно попробовать взять агентский процент…

На крутом повороте, где обустроена видовая площадка, Федя сам остановил машину, мы даже не успели его об этом попросить. Оказалось, в походном снаряжении моих друзей-детективов имеются армейские бинокли – в них-то мы и изучили окрестности, уделяя повышенное внимание отдельно стоящим транспортным средствам, ничего подозрительного не обнаружили.

– Неудивительно, – решила Машенька, зачехляя свой бинокль. – Не идиоты же эти ребята, чтобы просто оставить машину в такой местности, которая сверху вся как на ладони.

– Ну почему же? – заспорил с ней Федя. – Это классика детективного жанра – спрятать что-то на виду.

– На виду и в общем ряду, – уточнила я. – Мне кажется, мы не там смотрим. Надо искать у самого моря, тут вереница превосходных диких пляжей, любители отдыха на природе кучкуются там и стараются подъехать поближе к воде.