Цварга поразил воображение. Одни причудливые деревья и яркие птицы с изогнутыми клювами чего стоили! Замирая у каждого куста, чтобы рассмотреть цветочки и листочки, я тщетно пыталась догнать Персиваля и Вейлора. Ко всему, ноздри дразнил потрясающий сладковатый запах бутонов, то тут, то там раздавались необыкновенные трели птиц. На стволе ближайшей сосны мелькнул пушистый хвост диковинного зверька. Если так красиво только около парковки, каково же там, на огороженной дикой природе? Должно быть, просто волшебно!

Когда я подошла к мужчинам, они о чем-то громко спорили с менеджером парка.

— Прошу прощения, будний день, все билеты выкуплены под школьников, — развёл руками незнакомый цварг.

— Что такое? Мы не можем участвовать в сафари-туре?

— Можем. — Вейлор вздохнул, разворачиваясь ко мне всем корпусом. — Но я просил индивидуальный кар, а они сегодня все уже уехали.

Персиваль возмутился:

— Но вчера вечером мне подтвердили бронь! У нас тоже куплены билеты!

Менеджер скривился, словно проглотил кусок лимона вместе с горькой кожурой:

— Прошу прощения, в системе случилась накладка. Свободного индивидуального транспорта на сегодня нет, но если молодожёны настаивают, есть пара мест в школьном аэробусе.

— Габи, что скажешь? Перебронируем и прилетим завтра?

Вейлор напрягся, явно оставляя последнее слово за мной. Пожалуй, только я смогла на его лице найти тщательно скрытые признаки разочарования. Неужели он так хочет в сафари-тур? Но если меня завтра вызовут в Серебряный Дом, то времени не останется…

— Поехали сейчас.

— Места есть лишь в аэробусе с пятиклассниками, — извиняющимся тоном добавил менеджер.

Я фыркнула. Что я, детей, что ли, никогда не видела? Видела, конечно. А вот эндемичные виды животных очень хотелось бы посмотреть, возможно, это последний шанс.

— Мы согласны.

Когда ко входу на поскрипывающей воздушной подушке подкатил огромный двухэтажный аэробус и толпа школьников с гиканьем, восторженными криками и топаньем рванула внутрь транспорта, я была уже не так уверена, что поступила правильно. Я не была цваргом и не могла считывать бета-колебания из воздуха, но слегка заложило уши от эмоций наших будущих попутчиков.

— Это моё место!

— Я хочу быть у прохода!

— Я забыл связку бананов для слонов…

— Мою возьмёшь.

— Меня укачивает сзади!

— Фу, не хочу на втором этаже, там же вонять будет и пыльно…

Я хотела шагнуть внутрь аэробуса, но Вейлор меня поймал за запястье и слегка отрицательно мотнул головой, показывая, что ещё пока рано.

— Подождите минуту-другую, они сейчас рассядутся и успокоятся. Тут два класса, поэтому немного шумновато. — Неожиданно голос справа отвлёк меня от мыслей о предстоящей поездке. Молодой цварг в форме школьного учителя вежливо улыбнулся и даже по-эльтонийски протянул руку: для рукопожатия, а не для поцелуя. — Ксандр.

— Очень приятно, Габри…

Остаток «элла» утонул в массовом крике: «Вау-вау, смотрите, там мангуст!»

Дети рванули к противоположной от нас стороне аэробуса, тот ощутимо накренился, воздушные подушки натужно заскрипели…

— Ты уверена, что хочешь в этот сафари-тур? — шёпотом уточнил Вейлор. Он не видел творившегося беспорядка, но, очевидно, чувствовал его по бета-колебаниям. — Мы всё ещё можем поменять билеты и прилететь завтра.

— Ерунда какая. — Я отмахнулась. — Мы же не недельным рейсовым лайнером летим, а всего лишь на дневную прогулку собрались.

***

Вейлор де Бьён

Всё шло не по плану. Шварх! Всё шло настолько не по плану, что я даже не представлял, что сделать, чтобы хоть как-то вернуть себе внутреннее равновесие. Идеальным моментом было поговорить с Габриэллой наедине во флаере, но пока я собирался с мыслями и готовился, тряхнуло машину, затем дурацкий звонок…

Я был уверен, что у меня будет ещё хотя бы одна возможность, когда Габи будет рассматривать животных в сафари-туре.

Хочешь насмешить Вселенную — расскажи ей о своих планах.

Голова буквально разрывалась от буйства детей. Нет, я ничего не имею против, но двадцать восемь галдящих сорванцов в течение нескольких часов вкупе с жарким солнцем — это определённо перебор…

Не так я себе представлял наше последнее свидание, совсем не так… И поговорить толком нет ни единой возможности. А самое главное, поверит ли Габриэлла, что всё это не подстроено? Что это не низкая манипуляция с моей стороны? Сомнения грызли изнутри, время утекало сквозь пальцы, как вода в песок, а лучи полуденного солнца шпарили беспощадно. Мы заняли места на втором этаже, где, удивительное дело, было свободнее, чем на нижнем, зато ощутимо припекало.

— Весь национальный парк разделён искусственными реками на зоны. Сейчас мы проезжаем остров с крупными дикими кошками, большая просьба вести себя потише… — Ксандр говорил в микрофон, но даже искусственно усиленный голос периодически тонул в гомоне пятиклассников.

— Смотрите, я вижу льва!

— Дурак, это львица, а не лев…

— Потря-я-ясно!!!

Аэробус заходил ходуном и в очередной раз накренился вбок, отчего воздушные подушки заработали на предельных мощностях. Я ощутил усиленное дрожание сиденья и всплеск бета-колебаний Габриэллы.

— …вернули, — сказала жена.

— Нет, дети, выходить нельзя. Львов кормить тоже нельзя. Всем оставаться на своих местах, — монотонно звучал на фоне всего бедлама уже заметно уставший и охрипший голос Ксандра. Ещё бы, столько рассказывать и укрощать мелочь на протяжении трёх часов подряд!

— Габи, повтори, пожалуйста. Я не расслышал, — наклонился к жене.

— Как бы они аэробус не перевернули! — повторила она чуть громче.

— Не перевернут. Транспорт, конечно, не первой свежести, но тут специальные системы выравнивания встроены, тем более мы летим всего в полуметре над землёй.

— Да, это понятно… — Габи хотела сказать что-то ещё, но очередной взрыв детских возгласов поглотил часть фразы. — Я схожу к кулеру. Тебе воды принести?

— Да, пожалуйста.

Жена встала с кресла и попыталась протиснуться в узкий коридор, но в момент, когда делала шаг, аэробус тронулся с места, и жену качнуло. Она упала прямо мне на колени. Меня окутало бесконечно вкусным ароматом эмоций Габи и запахом её тела. Мягкие волосы коснулись лица, а пальчики пробежались по шее. Но самой настоящей экзекуцией стала её потрясающая попа и хвост вдоль моего бедра.

— Ох, прости. — Габриэлла неуклюже попыталась встать.

Я невозмутимо помог жене подняться с коленей и незаметно поправил полу пиджака, чтобы скрыть реакцию организма. Да, эта женщина бесконечно мне нравилась. Да, организм уже как несколько дней считал её «своей». Привыкать к её отсутствию будет… сложно.

— Я… я… за водичкой, — вновь пробормотала Габи