— А ведь он по-своему заботился, — отметил Котелок.

— Угу, заботился о том, чтобы сокурсники над ним не подшучивали, — буркнула я. — Да только Самаил дурак, если решил, что я так вот просто возьму и друга брошу.

Из уголка донесся тихий благодарный шелест. Я обернулась к метелке и ободряюще улыбнулась. А потом почувствовала, как к горлу подкатил комок, и хлюпнула носом.

На одной из веточек метелки распустился небольшой белый цветок, по лепестку которого, как слеза, скатилась маленькая росинка.

Не удержалась и погладила свою метелку, в очередной раз пообещав, что мы ее обязательно вылечим и вместе полетим. После чего собрала сопли в кулак и вернулась к рабочему столу. Надо было переписать рецепт и как-то спрятать улики своего вандализма.

Но если с первым не возникло никаких проблем, то куда девать листочки с картинками кругов я не знала. Просто положить в тумбочку? А если кто из подруг случайно заглянет?

Сжав страницы в руке, я задумчиво огляделась.

— Сожги их, и дело с концом, — предложил Котя.

А у меня от шока глаза округлились. Как можно уничтожить раритетные записи? Да других таких во всем мире нет! Факт, что я их выдрала из старой книги, не так ужасен по сравнению с полным уничтожением.

— Просто спрячу, — пробурчала я и, придвинув стул к шкафу, потянулась к самой верхней полке.

Там, у дальней стенки, за стопкой вещей и припрятала листы. Вот теперь все точно в порядке. Можно со спокойной совестью ложиться спать.

— Кукареку!

Громкий вопль с улицы разбудил меня за полчаса до общего сигнала в общежитии о подъеме. И, спрашивается, с какого демона?

— Кукареку-у!

Зевнув, я подошла к окну и выглянула во двор. Там обнаружился длинный худощавый парень в форме боевых магов, который расхаживал взад-вперед, со всем возможным старанием изображая петуха. Потом остановился и, задрав голову, проорал:

— Кукареку, мать вашу! Кукаре-еку!

В ответ из некоторых окон раздалось сдавленное хихиканье.

— Что там? — полюбопытствовал Котелок. — Очередной спорщик?

— Ага, — я кивнула. — Я его знаю, это Карим, сокурсник Самаила, заядлый спорщик. Удивительно, как его до сих пор не отчислили. Везучий, видимо, сильно.

Хихиканье вокруг тем временем переросло в откровенный хохот. Послышались и первые комментарии:

— Давай громче!

— Фальшивишь!

— Да какой из тебя петух? Душу вкладывай! Душу!

— Кукареку-у ур-роды! Чтоб вас всех демоны заку-укареку-у-у! — с бессильной ненавистью провыл Карим и в очередной раз крепко выругался.

— И ведь он не в первый раз проигрывает. Зачем, спрашивается, спорит тогда? Неужели ему нравится вот так вот унижаться? — задумчиво пробормотала я, отходя от окна.

— Думаю, ему нравится унижать других, — откликнулся Котелок.

— В смысле?

— Ну, ведь он не всегда проигрывает, верно? А когда выигрывает, получает над противником власть. Власть, ради которой сам готов на все. Даже на такой вот утренний спектакль.

Кукареканье вперемежку с руганью раздавалось еще несколько минут, пока во двор не вышел комендант общежития и, тоже ругаясь, не затолкал незадачливого спорщика обратно в здание.

Хмыкнув, я неспешно оделась, предупредила Котелка, что после занятий пойдем варить зелье, и отправилась завтракать. Раз с Самаилом все прояснилось, можно было не опасаться, что мне испортят аппетит.

Правда, в столовой оказалось, что и без него желающие это сделать найдутся. Стоило только сесть с девчонками за стол, как рядом возникла Орсанна.

— Поздравляю с эксклюзивной метлой, Лианочка, — протянула она. — Удачное замужество решает много проблем, верно? Сама бы ты на такую лет десять копила.

И вот откуда узнала, спрашивается? Хотя о чем это я, Самаила с метлой в руках, наверное, пол-общежития видело.

«Плевок» был неприятен. Но я прекрасно помнила, что цель Орсанны — вывести меня из себя, и доставлять ей такой радости не собиралась.

— Кому-то подарки женихи делают, а кому-то родители, — я пожала плечами. — Ты ведь тоже на свою метлу не официанткой в трактирах зарабатывала. Или мы чего-то не знаем и мне извиниться?

От неприкрытого сравнения ее, аристократки, с простолюдинкой лицо сокурсницы пошло красными пятнами гнева. Орсанна зло воззрилась на меня. А я что? Я тоже вежливо оскорблять умею и не стесняюсь при необходимости это делать.

— Ты не переживай, Орсанночка, у Самаила старший брат есть и тоже не женат, — хохотнула Дамира. — Если так за Кречета замуж хочешь, шанс у тебя еще есть.

— Да пошли вы обе! — резко выдохнула та и умчалась за свой столик.

— Она точно имела виды на Самаила, — убежденно заявила Всеслава, глядя ведьме вслед. — Другого объяснения ее придиркам я не имею.

— Ой, и демон с этой завистливой звездой, — отмахнулась Сабина. — Лиан, ты лучше скажи, Самаил действительно тебе дорогущую метлу подарил?

— Да.

— Такую же, как у Орсанны? Из сорги?

— Дороже, — я слегка улыбнулась. — Из красного оранна. И с печатью артефактной мастерской Ауроса.

— Ох ты ж, ничего себе! Где это чудо? Покажи! — наперебой потребовали они.

Однако я отрицательно покачала головой.

— Ее нет. Я отказалась.

— Что?! — дружно взвыли девчонки. — Ты — что сделала?!

Во взглядах подруг читалось неверие вперемежку с сомнением в моем рассудке.

— Я не нуждаюсь в его подачках, — сухо отрезала я. — И я уже решила, что сначала сделаю все, чтобы восстановить метлу, которую сама выбрала.

Спорить со мной не стали. Но общее молчаливое неодобрение я ощущала во время всего завтрака. Понять девчонок я могла: хорошая метла — мечта любой ведьмы. А уж тем более элитная, за которую не попросили ничего взамен, хотя очень многие и на это самое «взамен» ради такой метлы согласились бы.

И, главное, разумом я была с ними согласна, но душой упрямо цеплялась за свою метелку. Слишком живую, чтобы позволить ей умереть.

От мыслей о «боевой подруге» отвлек внезапный грохот откуда-то со стороны раздачи. Вздрогнув, я обернулась и увидела, как в зал вылетели две приличных размеров кастрюли! Причем так быстро, что выскочившая вслед за ними Аглая даже половником не успела за ручки их подцепить.

— Стой! Ай! Да что ж такое-то!

Неуклюжая с виду кухонная утварь, весьма шустро уворачиваясь от поварихи, перескочила через ленту раздачи и стрелой метнулась в обеденный зал.

— А ну прекратить безобразие! Стоя-а-ать! — бессильно взревела Аглая и потрясла половником.