– Прямых улик и фактов нет, капитан, – замялся он, – но, как я говорил, сегодня утром Сеня гулял с братвой в этой забегаловке, а главное, у него состоялась встреча с ювелиром Рабиновичем Иваном Соломоновичем.

Станислав Александрович снова удивленно и вопросительно посмотрел на своего собеседника и воскликнул:

– С ювелиром Раби? Да, тесен мир!

– Да, Станислав Александрович, – подтвердил Петюнин и как-то лукаво посмотрел на капитана Ерохина. – И с этим ты на короткой ноге?

Рыжеволосый следователь утвердительно и резко кивнул головой:

– Был грех, старшина, мы его поймали на драгоценных камнях. Он нелегально принимал алмазы и изумруды, полировал их, делал огранку и спуливал за границу! Правда, срок Рабинович получил условный…

– А что так слабо, товарищ капитан? – тихо поинтересовался Андрей Зайцев.

Капитан Ерохин пренебрежительно ухмыльнулся и пояснил.

– Он же Раби! Человек умный, все понимающий и все предвидящий на несколько шагов вперед. За хорошее сотрудничество и оказание помощи следствию он, правда, остался без клиентов, зато на воле!

– С голой жопой, но орел! – изрек старшина Петюнин.

За милицейским столиком раздался дружный смех.

– Это точно, Захарович, – не переставая смеяться, согласился старший оперуполномоченный, однако тут же затих и повернулся к Петюнину: – Так ты хочешь сказать, Макар Захарович, что это убийство – дело рук Сени Рыжего и его головорезов?

Старшина Петюнин неуверенно склонил плешивую голову набок и ответил:

– Стопроцентно не уверен, Станислав Александрович, но появление ювелира Рабиновича наводит меня на кое-какие неприятные криминальные мыслишки!

– Точно, Макар Захарович, это Рыжий со своей кодлой завалили якутов, – высказал свое мнение рядовой Зайцев, – ограбил их, а ювелиру сдал золотишко!

Двое более опытных стражей порядка были не столь уверены в этом, хотя все складывалось и срасталось именно так.

– Похоже на то, – нехотя согласился старший оперуполномоченный по особо важным делам капитан Ерохин, – однако все это предположение и наши догадки. Меня теперь очень интересует, куда же делся сам золотоискатель Ламуука.

Макар Захарович сочувственно и понимающе покачал головой, при этом не забыв пару раз чесануть своей огромной пятерней небольшую плешь на макушке.

– Да, капитан, – согласился он с Ерохиным, – найди мы третьего товарища якутов, картина сразу же стала бы намного прозрачнее! Тогда уже можно было бы более обстоятельно выдвигать версии и целенаправленно работать в нужном нам направлении!

Рыжеволосый следователь, протяжно и шумно вздохнув, слегка усмехнулся и констатировал:

– Что ж, Макар Захарович, придется работать пока с тем материалом и теми фактами, которые у нас есть под рукой, а там, смотришь, что-нибудь еще выплывет наружу. Ведь, как говорится, сколько веревочке ни виться, а конец один!

– Конец-то у всех один, Станислав Александрович, – отпив глоток пива из бокала, грустно и с долей пессимизма произнес старшина Петюнин, – да неизвестно, сколько времени до него копать нужно и сколько сил потратим…

Ерохин громко прищелкнул языком.

– Сколько надо, Захарович, столько и потратим, дорогой, – сказал он. – Тебе на пенсию не сегодня, так что, думаю, времени хватит! Давайте подобьем бабки, как говорят в народе, и подведем итог всей нашей работы…

Ни рядовой Зайцев, ни старшина Петюнин не были против предложения капитана Ерохина связать все концы преступлений в единый узелок и решить, как действовать далее, и все вместе по полочкам стали складывать полученные факты…

Расставшись со своими коллегами, которые направились в местное отделение милиции, расположенное на территории городского рынка, капитан Ерохин собрался уже покинуть базар, чтобы еще раз заехать в историко-краеведческий музей и получить от Нонны Акимовны Руслановой бумаги с информацией. Закурив сигарету, он расстегнул ворот рубахи, чтобы легче было дышать, и в это время его кто-то окликнул.

– Капитан! – раздался мужской сиплый и прокуренный голос. – Капитан!

Станислав Александрович оглянулся, но рядом не было никого, кто мог звать его. Две молоденькие девушки в коротеньких платьицах кокетливо улыбнулись ему и, виляя бедрами, прошли мимо!

– Что за чертовщина, – тихо и недовольно прошептал рыжеволосый следователь, – никак галлюцинации пошли…

Однако через секунду-другую снова раздался знакомый сипловатый голос:

– Капитан!

Старший оперуполномоченный по особо важным делам резко повернулся и увидел за углом торгового павильона раскрасневшееся лицо дворника Потапчука, который, высунувшись из-за угла на полкорпуса, таинственно и осторожно махал рукой.

– Капитан, черт тебя подери! – недовольно повысил он голос. – Ты что, оглох, капитан? Поди сюда, скорей!

Станислав Александрович недоуменно уставился на дворника, не понимая, что происходит и откуда взялся этот странный старикашка.

– Зачем? – спросил он.

Дмитрий Кузьмич недовольно нахмурился и со злостью сплюнул на землю.

– Да иди сюда, бестолковая твоя башка! – не высовываясь, выругался он.

Капитану Ерохину ничего не оставалось, как только подчиниться приказу дворника Потапчука, и он медленно зашел за угол торгового ларька.

– Ты чего, Кузьмич? – раздраженно спросил Станислав Александрович.

– Я-то ничего, капитан, – еще более зло и раздраженно проворчал Кузьмич, а потом, дохнув перегаром, недовольно добавил: – А ты вот че? Находишься на службе, словно гуляешь на свадьбе!

Обвинения старого дворника были для капитана Ерохина непонятны. Какое право имел этот старик укорять его – старшего оперуполномоченного по особо важным делам следователя?

– Какая свадьба?! – раздраженно повысил голос Станислав Александрович.

Однако старый человек, вместо того чтобы как-то испугаться, состроил такую недовольную и гневную гримасу, при этом приставив указательный палец к своим пересохшим губам, что рыжеволосому стражу порядка стало не по себе.

– Тсс-с! – шумно выдохнул Дмитрий Кузьмич и с долей скепсиса добавил: – И кто это таких безответственных молокососов берет в наш уголовный розыск.

Это замечание было уже совершенно излишним, и капитан Ерохин хотел обложить Кузьмича трехэтажным матом, но он не успел этого сделать.

– Ты знаешь, капитан, что ты «под колпаком» у мафии? – обезоружил своим вопросом капитана Ерохина Дмитрий Кузьмич. – Ты знаешь, что у тебя «хвост»?