полях, стоит курган, насыпанный некогда для славного витязя Сухмана, павшего в величайшей битве, а после преданного своим владыкой. Вот в нем-то Полоз свил свое логово и творит то, что ему заблагорассудится. Впрочем, что у него на уме? Смерть да предательство, больше этому гаду ничего не нужно. Разве только что еще сжать мою шею в хладных кольцах, выдавить по капельке остатки бытия и тем сквитаться за выдуманные старинные обиды.

Ой, сдается мне, что не все обиды там такие уж выдуманные. Если эта особа здесь и сейчас, по сути на грани исчезновения, характер постоянно показывает, то что же она творила, пребывая в полной силе? Даже думать неохота. Может, она в старые времена Полозу тому мыша отравленного подбросила? Или какую другую пакость учудила?

– И не то беда, что он то и дело где-то рядом отирается, – продолжала Морана, страдальчески изогнув правую бровь для пущей демонстрации своей печали. – Я привыкла к этому. Другое погано. Сей змей завел себе слугу. Не такого друга, каким для меня являешься ты, ведьмак, а именно что слугу. Верного, исполнительного, безжалостного. И случилось это как раз тогда, когда ты покинул меня, оставив одну.

– То есть на том берегу Смородины обитателей все больше становится? – я задумчиво глянул на серую пелену, лениво клубящуюся за черными речными водами.

Новостью ее сообщение назвать сложно, Мара меня на данный счет уже просветила, но пусть моя новая подруга все же выговорится. И ей легче, и, может, что новое я узнаю. А вообще надо реже тут бывать. Чую, ничем хорошим визиты сюда для меня не кончатся.

– Ты не понял, ведьмак, – недобро улыбнулась Морана. – Его слуга обитает не тут. Он живет там же, где и ты, – в Яви. Он такой же, как ты, только куда злее и решительнее. Я знаю Полоза, добрые и веселые люди никогда ему по нраву не приходились, он всегда брал себе в помощь тех, для кого чужая кровь водица, да и своя не дороже. Так что берегись, друг мой. Берегись. Слуга Змеиного Царя наверняка давно тебя ищет. И как найдет, разговоры разговаривать не станет, уж поверь.

– О как, – проникся я, спинным мозгом почуяв, что в этих страшилках есть доля правды. Большая ли, нет – не знаю, но есть. – Не было печали.

– Полоз служил моему супругу Велесу. Он его творение, – пояснила Морана. – Оттуда, собственно, и наша вражда пошла. Я жена добрая, но всему есть мера, и гульбе мужниной тоже. Вышвырнула я его из своего дома, да еще и посмеялась вволю. А змей-то меня не простил за то. Велес обиду забыл, он всегда отходчив был, а Полоз нет, у него память длиннее, чем собственный хвост. Да еще я в свое время его подругу в лед вморозила, это тоже, надо думать, он памятует.

Да уж наверное! Такое поди забудь. Говорю же, ой много разного всякого за этой гражданочкой числится.

– Убей первым, – подытожила Морана. – Найди слугу Полоза и убей. Такой мой тебе дружеский совет. А там, глядишь, мы и до ползуна золотого доберемся.

– Золотого?

– Полоз злато более всего на свете любит, – объяснила мне богиня. – Жить без него не может, сколько ему ни дай – все мало. И слуга его, поди, тем промышляет, набивает себе карманы златом-серебром, сгребает его под себя отовсюду, откуда сможет. Может, он его даже поставил смотреть за… Впрочем, нет. Полоз такие дары смертным редко делает, ведь часть добра тогда из его рук в чужие уплыть может, что нестерпимо. Жаден он без меры, ведьмак. Ох, жаден!

– А как вы проведали, что у Полоза помощник объявился? – спросил я у богини. – Не сам же он вам про это рассказал?

– Как-то, – Морана даже не скрывала, что не собирается делиться со мной подобными секретами. – Главное – таить не стала, все тебе выложила как есть. А ты уж дальше сам мозгами раскидывай что да отчего.

Раскидывай. Это у вас в дохристианской Руси вражда была относительно честной, потому в большинстве случаев верх брал тот, кто на момент столкновения находился в лучшей физической форме. А у нас все куда проще, куда циничнее, и именно по этой причине велик шанс того, что если этот змеепоклонник меня первым найдет, то я и в самом деле раскину мозгами. По асфальту. Почему? Потому что хороший снайпер всегда бьет в голову, а не в корпус.

Хотя… Может, он все же сначала захочет поговорить? Вдруг он вовсе не такой уж злодей, каким его Морана подает? С нее соврать станется. Полоз-то небось обо мне тоже ни одного доброго слова своему миньону не сказал.

– Поживем – увидим, – я зевнул. – Ну, если новостей на сегодня больше нет, то пора прощаться.

– Погоди, ведьмак, – остановила меня Морана. – Скажи, а «паства» – это кто?

Надо же, какие у наших предков памятливые и любознательные боги были! Но и у меня с этим полный порядок, я про одно обещание, что ей мне было еще тогда дано, тоже не забыл. То, которое ее книги касается.

Но не сейчас я ей про него напомню. Не сегодня.

– Все, кто в вас верил, и все, кто вам поклонялся. Проще говоря, те, кого у вас больше нет.

– А ты?

– А я друг, потому мне верить в вас не обязательно. Главное – не подводить. Разве не так?

Ответа я не услышал, так как мир закрутился вокруг меня, подобно детской игрушке «волчок», и все, что я успел заметить, будучи брошенным в серое небо, так это изгибы тела гигантской рептилии, которые на миг появились в разрыве туманной пелены на той стороне реки.

Великий Полоз, надо полагать. Ползает, выглядывает, вынюхивает. Не зря, выходит, Морана его опасается, есть на то основания. Интересно, он меня сейчас видел? Если да – плохо. Ну, или как минимум – нехорошо.

Проснулся я ни свет ни заря, причем совершенно не отдохнувшим. Да и откуда бы ей взяться, бодрости и свежести? Днем покою нет, то одно, то другое, ночью тоже на мне, как на Савраске, ездят. Вернулся, понимаешь ли, домой, хотел покою и спокойствия. Ей-ей, на чужбине менее хлопотно жилось.

Нет, на фиг