Нет, вовсе не животного. На человеческой кости. Рядом валялись и другие, много, усыпали пол и кучами громоздились вдоль стен. Их было ужасно много. И невольно, несмотря на все усилия остаться незамеченной, она изумленно вскрикнула. Крик – в отличие от недавних попыток заговорить – вышел на удивление громкий.

Этого оказалось достаточно. Она бросила взгляд на силуэты у костра и увидела, что все они развернулись и замерли.

А потом двинулись к ней.

Охвативший ее страх можно было описать лишь словом «парализующий». Киннамон завалилась на спину, не в силах шевельнуться, дышать или бежать. Она могла только беспомощно лежать, пока неизвестные твари, черные силуэты на фоне огня, молча приблизились и нависли над ней.

Киннамон Эллисон, взвизгнув, пришла в себя. Она снова была в кухне, на том же самом стуле, на который уселась, прежде чем… что? Потеряла сознание? Она все еще держала в руке нож, которым собиралась нарезать овощи, и только теперь выронила его на стол. Пальцы похолодели и не гнулись, словно она сжимала нож несколько часов. Проведя ладонью по лбу, она обнаружила, что на коже выступил холодный пот. Сердце бешено колотилось, и Киннамон глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Пахло нагретым металлом, и, взглянув на плиту, она увидела, что вода для макарон полностью выкипела.

Киннамон встала, чтобы подойти к плите, и едва не упала, так ослабели ноги. Кухонные часы подтвердили, что она, должно быть, пробыла в этом странном состоянии не один час. Она точно не помнила, когда начала готовить, но вода успела выкипеть, а лук-порей на разделочной доске – заветриться.

Ну и пусть. Все равно аппетит полностью исчез.

Киннамон выключила плиту, оставила кастрюлю остывать и убрала всё, что выложила на стол, решив приготовить задуманное завтра вечером. Потом она сделала то, что не делала почти никогда, – налила себе щедрую порцию портвейна из бутылки, которую держала в буфете для исключительно редких случаев, когда приходили гости. Взяв стакан, она устроилась было в кресле-качалке в гостиной, но спустя несколько секунд перебралась в другое кресло, потому что движения качалки напомнили ей о том, как она падала в видении. Она бы вышла на улицу, но там не дадут покоя комары. К счастью, прибежали кошки и свернулись в ногах, успокаивая своим присутствием.

Киннамон смотрела перед собой неподвижным взглядом, пыталась понять, что именно увидела у себя в голове, и, прежде всего, откуда взялись видения. Догадаться было несложно: ясное дело, из-за девочек. Наверное, это их голоса она слышала далеко впереди, хотя раньше девочек никогда не видела. То, что она видела, не поддавалось описанию, такое встретишь только в ночных кошмарах и жутких детских сказках. Но имеет ли оно отношение к исчезновению близняшек Диц?

Помоги им бог, ей пришлось поверить, что да.

– В то кафе не пойду, – уперся Сэм. – Сегодня я хочу на завтрак что-нибудь легкое. Кофе, на самом деле, вполне сойдет.

– На одном кофе не проживешь, – возразил Дин, одетый в сине-белую рубашку поверх привычной футболки. – Хотя бы пончики возьми.

Накинув потрепанную коричневую куртку, он горел желанием выдвигаться.

– Маффин, и все.

Дин посмотрел на него.

– Ты еще не готов?

– А что, похоже, что я готов? – Сэм убрал с глаз волосы, все еще мокрые после душа, и натянул джинсы. – Кто, черт побери, вкатил тебе двойную дозу адреналина?

Дин сунул руки в карманы куртки.

– Да что с тобой? Плохо спал?

Сэм недоверчиво уставился на него.

– Я? Спал? Ты как нажрешься всей этой гадости… Ты хоть в курсе, какие звуки издаешь ночью?

Дин ухмыльнулся.

– Так бывает, когда идет процесс пищеварения, братишка. Во всем виновата восхитительная местная еда. Возможно, тебе стоит последовать моему примеру. Я чувствую себя шикарно. – Он нетерпеливо попружинил на носках.

Сэм натянул бело-коричневую рубашку в клетку. Глаза у него припухли.

– Никогда в жизни… И в последующих тоже. Мне нужны чистые артерии.

– Да ну? А кто у нас отлично спит и чувствует себя превосходно? – Дин указал большим пальцем на себя. – И кто чувствует себя, как размазанная по дороге дохлятина.

У Сэма отвисла челюсть.

– Что-что?

Дин пожал плечами.

– По крайней мере, выглядишь ты именно так.

– Ну и где тут хоть капля братской любви? – проворчал Сэм.

– Я просто называю вещи своими именами.

– Ты хоть когда-нибудь думаешь, прежде чем говорить? – Сэм натянул ботинки и выпрямился.

Широко улыбнувшись, Дин распахнул дверь.

– Только когда речь о машинах.

Утром понедельника Браунсдейл был чуть более оживленным, чем в выходные. Здания на Главной улице были старыми, с высокими узкими окнами на верхних этажах. Должно быть, внутри располагались крохотные комнатки с высоченными потолками. Стоянки перед магазинами были заняты, несмотря на относительно ранний час. Несколько машин колесили по улице, должно быть, пытаясь отыскать свободное место. Дин указал на старомодный кинотеатр, мимо которого они проезжали. Реклама на козырьке зазывала зрителей на фильм «Пещера».

– Серьезно? – удивился Дин. – Отменный был ужастик, страшный до усрачки, но ему уже лет десять.

– В тему, наверное, – предположил Сэм, разглядывая кинотеатр. Из-под козырька торчал тент в красную и белую полоску. Вместе тент и козырек нависали над тротуаром, защищая людей от дождя. – Может, для туристов показывают.

Дин окинул взглядом тротуары, но увидел только нескольких пешеходов: наверное, все сидели по домам.

– А местные что?

Сэм пожал плечами.

– Может, ездят в Боулинг-Грин. Он кажется просто мегаполисом по сравнению с Браунсдейлом. Там есть торговые центры и кинотеатры.

– Зато в Браунсдейле есть хорошее кафе.

– Куда мы не пойдем, – сказал Сэм. – Езжай сразу к офису шерифа. По дороге купим кофе и пончики.

– Сплошная сахарная пудра.

– Ну и пусть, – взгляд Сэма был прикован к виду за окном.

Крохотный центр они проехали буквально за минуту, теперь всяческие заведения чередовались с жилыми домиками. Один из них, синий, с одной стороны соседствовал с заправкой, с другой – с древним, медленно разваливающимся сараем.

Дальше они ехали молча, и вскоре Дин заметил магазинчик.

– Вот, – сказал он. – Пончики с сахарной пудрой, мы идем к вам.

– Я здесь подожду.

– Тебе кофе?

– И маффин. Возьми что-нибудь здоровое.

Сэм хмурился, глядя, как брат входит в магазин, но кислое выражение на его лице держалось недолго. Дин – хороший парень и по мере сил самый лучший старший брат. Учитывая обстоятельства. Есть ли в нем тьма? Конечно, но Сэм понимал, что тьма есть и в нем. Черт, да во всех есть тьма, просто некоторые лучше ее контролируют. Пока ни один из них ни разу не упомянул метку Каина, источник силы Первого клинка. Если Дин не собирается поднимать эту тему, то и Сэм будет молчать. Каин передал метку Дину, и братья пока не выяснили, как от нее избавиться, так что от разговоров пользы мало. Это как палить по привидению – поднимешь страшный шум, но привидение так и останется привидением, а ты только пули впустую потратишь.