Мелина? — спросила я.

— Это была временная мера, — объяснил мистер Вуозо.

— Ну, что ты думаешь? Полтора доллара и извинения — этого достаточно?

— Не знаю, — призналась я.

Мистер Вуозо перевел взгляд на меня.

— Я бы тоже хотел перед тобой извиниться, — произнес он.

— За что? — спросил папа.

— За то, что выражался неподобающим образом. Возможно, Зак услышал это слово от меня, запомнил его и обозвал тебя.

— Возможно? — рассмеялся папа.

— Ну ладно, ладно, — замахал на папу руками мистер Вуозо. — Скорее всего. Скорее всего, именно я ненароком научил его этому слову.

— Не удивился бы, — заметил папа.

— А вас никогда не учили, как нужно принимать извинения? — разозлился мистер Вуозо. — У вас это не очень-то получается.

— С чего бы это должно у меня получаться?! — гаркнул на него папа и стянул перчатки. — Ну-ка, объясните мне!

— Не хочу я быть нянькой Заку, — сказала я.

Меня никто не услышал, поэтому мне пришлось повторить еще раз, погромче.

— Что? — повернулся ко мне мистер Вуозо.

— Я после школы занята.

— Чем же это ты занята? Что ты делаешь после школы? — заинтересовался он.

— Что вы имеете в виду?! — взбесился папа. — Она делает уроки, вот чем она занята! Она умная девочка.

Мистер Вуозо вперил в меня тяжелый взгляд, а я в ответ уставилась на него.

— Хорошо, — сдался он. — Ладно.

— Пап, пошли домой? — попросил его Зак.

— Конечно, — согласился мистер Вуозо, и они ушли.

Папа сказал, что очень мной гордится. И что ему совершенно ясно — Вуозо поняли, как они ошиблись, уволив меня, и теперь просто пытаются прикрыть свои задницы. Я не стала говорить папе, что это полная чепуха. И что мистер Вуозо засовывал в меня пальцы, и что после этого у меня шла кровь, и что именно поэтому он хочет меня вернуть. Чтобы проделать это со мной еще раз.

Когда мы закончили сажать цветы, папа сказал, что наш двор теперь похож на ливанский флаг — такой же красно-бело-зеленый. А потом добавил, что во всех арабских странах флаги таких же цветов, ну, иногда еще добавляют черный. Он объяснил, что цвета флагов — единственное, о чем арабы смогли договориться. Потом вздохнул и сказал, что это очень печально.

В тот же день я начала беспокоиться за мистера Вуозо. Я переживала, что обидела его. Иногда я так же чувствовала себя после того, как папа меня бил. Я его ненавидела, но не хотела, чтобы ему было плохо. Не знаю, почему так получалось. Мне казалось, что ему сейчас еще хуже, чем мне.

Я зашла к папе, когда он одевался, чтобы идти на свидание с Тэной. Он уже надел брюки и майку и теперь выбирал рубашку.

— Голубую или бежевую? — спросил у меня он, стоя в дверном проеме и держа по рубашке в каждой руке.

— Бежевую, — посоветовала я, и он согласно кивнул.

Потом убрал голубую в шкаф и снял с плечиков бежевую рубашку.

— Может, мне и стоило согласиться на предложение мистера Вуозо, — начала я.

Папа просунул руку в рукав.

— Я уже похвалил тебя за отказ. Если ты передумаешь, этот комплимент я аннулирую.

Я задумалась. Мне совсем не хотелось лишиться папиной похвалы.

— Мы не меняем своих решений, — провозгласил он, застегивая рубашку. — Сказано — сделано.

— Но он же извинился.

— Он задолжал тебе это извинение. А ты ему ничего не должна.

— Ладно, — сказала я.

— Постарайся не быть такой размазней, — посоветовал он, отворачиваясь, чтобы я не увидела, как он заправляет рубашку в штаны.

После того как он ушел, я пошла на кухню и сунула в микроволновку макароны с сыром. Папа покупал латук, чтобы я делала себе салат, но мне всегда было лень. Я только отрывала несколько листиков, заворачивала в бумажное полотенце и выбрасывала в мусорное ведро.

Когда я смотрела телевизор, раздался звонок в дверь. Это был мистер Вуозо.

— Привет, — поздоровался он.

Гладковыбритый, с зачесанными на одну сторону волосами, он выглядел так, словно собрался куда-то.

— Привет.

— Не беспокойся, — успокоил меня он. — Я не собираюсь к вам заходить.

Я промолчала.

— Зак с мамой уехали к бабушке.

— А-а…

— У них там кошка родила котят. Хорошенькие, наверное.

Я кивнула.

— А твой папа у своей девушки? — поинтересовался он.

— Да.

— Ну, и какая она?

— Папа больше не хочет приглашать ее к нам, потому что она уделяет мне слишком много внимания.

— Еще бы, — произнес мистер Вуозо.

— Она думает, что из меня получилась бы модель.

Он рассмеялся:

— Могу поспорить, твой отец в восторге от этой идеи.

— Нет, — возразила я. — Совсем наоборот.

— Да я шучу. Конечно, я знаю, что он не в восторге.

— Ну и что?

— Ладно, не важно, — отмахнулся он. — Вообще-то мне довольно скучно.

Я взглянула на его манжеты. Они высовывались из-под пиджака на абсолютно одинаковое расстояние.

— А тебе скучно? — спросил он.

— Нет, — сказала я, хотя на самом деле томилась от безделья.

— Наверняка скучно. Тебе же нечем заняться, — настаивал он.

Я пожала плечами.

— Может, сходим куда-нибудь вместе?

— Нет, спасибо.

— Я мог бы тебя куда-нибудь сводить, — предложил он.

— Я должна быть дома, — отказалась я.

— Почему?

— Вдруг папа вернется.

— Ты же сказала, он у своей подружки, — удивился мистер Вуозо.

— Ну да.

— Ну и? — не понял он.

— Он может передумать и вернуться домой, — объяснила я, — и я должна быть дома.

Мистер Вуозо пожал плечами.

— Ну, Зак с мамой тоже могут вернуться домой. Но скорее всего не вернутся.

Я взглянула на него. Голос у него стал мягче, а руки он засунул в карманы. Я старалась не быть размазней, как советовал папа, но это трудно давалось, когда мистер Вуозо вел себя так мило.

— А куда мы пойдем? — сдалась я.

— Ну, можно в кино. Ты любишь фильмы?

— Нет, — соврала я.

— Тогда можем сходить куда-нибудь поесть. Ты голодная? — предложил он.

Я помотала головой.

— Давай поедим в мексиканском ресторане, — продолжил он. — Я знаю одно отличное место.

Странно, но с тех пор как я переехала в Техас, я так и не попробовала мексиканскую кухню. Я питалась либо пиццей, либо папиной ближневосточной стряпней. Ну, и еще ела ближневосточные блюда мамы Томаса.

— Давай, — подзадоривал меня мистер Вуозо. — Пошли поедим.

Я молчала.

— Как тебе, а? — сказал он, вытаскивая из кармана какую-то штуку, которую я сначала не разглядела.

— Что это? — спросила я.

Он чем-то щелкнул, и я увидела, что это нож.

— Видишь? — спросил он, показывая мне лезвие. — Это тебе.

Быстрым движением он сложил нож обратно.

— Это из армии? — уточнила я. Нож был зеленый.

Он кивнул.

— Можешь взять его на этот