– Девочка, которая прогуливала собаку, говорила, что машина свернула, чтобы не налететь на них, и она услышала звук удара. На обломке нет следов от бампера машины, но… – Он развел руками высокую траву. – Посмотрите.

Бэт нагнулась, чтобы осмотреть землю, и увидела обломки пластика.

– Это могут быть остатки разбитой фары, – заметила она.

– Если машина затормозила, а потом свернула, чтобы не задеть девочку, фары оказались бы приблизительно на такой высоте.

Он опустил руку, так что она коснулась нижней части разбитой платформы.

– Разбитая фара не остановила его, не помешала ему уехать.

– Считаете, этот кто-то спешил убраться отсюда, потому что не хотел, чтобы его видели вместе с Элис?

– Если это была Элис, – поправил он, – а мы не знаем этого наверняка. На данном этапе у нас всего лишь показания девочки. Не больше.

– Возможно, стоит проверить авторемонтные мастерские, хотя их, должно быть, в округе чертова уйма.

– Я пошлю сюда кого-нибудь, – пообещал он, – чтобы собрать осколки.

Они вернулись в мэрию, твердо намереваясь снова уехать, как только проверят сообщения. Похоже, Фергюсон и Роджерс отправились по домам, поскольку штаб для чрезвычайных инцидентов был заперт. Блэку пришлось поискать свой ключ. Первое, что они заметили, – три конверта на столе, за которым обычно работал Блэк. Как давно они здесь и кто положил их сюда? Как и первый конверт, эти тоже были большими и из оберточной бумаги, с местным штемпелем. Имя и звание Лукаса Блэка были написаны крупными заглавными буквами. Судя по датам на штемпелях, письма, хоть и прибыли вместе, были посланы не одновременно, а в течение трех дней. Блэк мысленно проклял капризы почтовой службы, осторожно открыл каждый конверт и перевернул, чтобы бумаги выпали на стол и при этом на них не осталось отпечатков его пальцев.

В каждом конверте лежали страницы из дневника, и Блэк планировал передать их на экспертизу, но сначала нужно было прочитать все написанное Элис. Тупым концом карандаша он отделил страницы и разложил так, чтобы можно было их прочитать. Всего страниц было семь.

Первая оказалась достаточно безобидной. Элис рассказывала, как разволновалась, получив в подарок дневник от брата, и писала, что любит его. «Какой был смысл это посылать?» – подумал Блэк. Вторая страница была более интригующей.

– «Я всего лишь ходячая тень», – прочитала Бэт. – Что бы это значило?

– Что у нее депрессия, наверно? На мой слух это звучит именно так, – ответил Блэк.

– Возможно, – согласилась Бэт. – Но кто этот он? Единственный, кто ее понимает, кто видит ее насквозь, словно она отлита из стекла.

– Учитель, брат, тайный любовник? – перечислил Блэк.

– Возможно, брат, – задумчиво ответила Бэт, – но почему бы так и не сказать?

– Возможно, она стыдится близости с ним из-за сплетен, а может быть, это кто-то другой. Элис сказала, что у нее есть тайна. Что, если это она и есть?

– У нее есть склонность драматизировать, не находите? – спросила Бэт.

Блэк пожал плечами:

– Она подросток. У всех подростков склонность драматизировать.

– Разве? У вас тоже была?

– Судя по количеству ссор с моим отцом, возможно, да. В этом возрасте все видится под увеличительным стеклом и приобретает огромное значение. Дети сегодня ругаются, а завтра снова лучшие друзья. Если вы вступаете в отношения, которые почти всегда преувеличены, дело непременно закончится драмой.

– У меня ничего подобного не было.

– Молодежь безрассудна. И всегда была. Взглянуть хотя бы на Ромео и Джульетту. Она просыпается, понимает, что он мертв, и закалывает себя.

– О боже! – выпалила Бэт.

– Только не говорите, что я вам все испортил. Даже я наблюдал подобное.

– Нет-нет! – возразила она, оживленно замахав руками. – Это Шекспир!

– Знаю, что Шекспир. Пусть я не так образован, как вы, но с «Ромео и Джульеттой» знаком.

– Я не про пьесу! – почти завопила она. – Цитата! «Ходячая тень»! Это Шекспир.

– Вот как? Но не «Ромео и Джульетта»?

– Нет. По-моему, это «Макбет».

Она помолчала, пытаясь припомнить всю цитату.

– «Жизнь – это тень ходячая, жалкий актер, который только час паясничает на сцене, чтобы потом исчезнуть без следа». Мы учили на уроках английского. – Она показала на страницу дневника. – «Я всего лишь ходячая тень». И эти слова стоят как раз перед «жалким актером». Думаю, это означает, что ОН знает об участии Элис в драмкружке. Но она не называет себя актрисой. Похоже на фразу, которую оба знают. И которую оба понимают.

– Возможно, это мужчина постарше, который многому ее научил, в том числе познакомил с произведениями Шекспира. Тот, кто, вероятно, виноват в ее исчезновении.

– Но у нее были учителя английского. И Шекспир входит в учебную программу. Не надо забывать и о молодом преподавателе сценического мастерства.

– По крайней мере, мы сузили круг подозреваемых.

– Если только я не ошибаюсь и все это не имеет значения.

– Я думаю, что имеет. Полагаю, вы докопались до истины. Все это время она играла роль, и этот неизвестный – единственный, перед кем она может показать свое истинное лицо, – ответил Блэк, но тут заметил, как изменилось выражение Бэт. – В чем дело?

– «Ходячая тень» – это из реплики Макбета, когда он узнает, что его жена мертва. Вернее, покончила с собой.

– Еще один намек на самоубийство.

Оба помолчали, читая отрывок о моральных принципах и о том, насколько они изменчивы. Когда они дошли до конца, Бэт прочитала вслух:

– «Что, если моральных принципов вообще не существует? Что, если бы мы были свободны любить и быть любимыми теми, кого хотим? Это, по крайней мере, решило бы мою маленькую проблему».

– Это подтверждает наше подозрение, что Элис Тил встречалась с кем-то, с кем встречаться не следовало, – вздохнул Блэк.

– Возможно, с кем-то женатым? – предположила Бэт.

Их сомнения усилились, когда они проглядели следующий отрывок – с жестокой критикой ее сексуальной жизни.

– Это уж точно подтверждает гипотезу о том, что она встречалась с кем-то еще, – сказала Бэт. – И также дает парню Элис очевидный мотив.

Отрывок относился к тому времени, когда Элис резко порвала с Тони, а он не хотел с этим смириться. Значение ее слов казалось очевидным.

– «Именно тогда он назвал меня гребаной сукой. Это были его последние слова, прежде чем я вышла за порог», – прочитала Бэт.

– Он обозлен, – решил Блэк, – но насколько обозлен? Не сильно или… И кто посылает нам эти чертовы страницы? И почему?