Если ты опять за свое принялся, значит, дело не так плохо, как выглядит. Нужна помощь?

Эльмар медленно покачал головой, и на лице его проступила страшная усталость.

— Сейчас мне нужен только отдых, — и собрав последние силы, встал, и, держась рукой за стену, вошел, почти ввалился в дом.

Хозяйка еще немного потопталась у порога, раздумывая, не пойти ли за этим гордецом, но потом сама на себя разозлилась, развернулась и пошла обратно к селянам.

***

— Едут! Едут! — наперебой заголосили сидящие на березе мальчишки. Они уже битый час там восседали и покидать свой дозорный пункт отказались наотрез.

Ну и переполох поднялся! Хозяйке еле-еле удалось всех утихомирить.

Вереница экипажей остановилась чуть поодаль и толпа встречающих замерла, когда из повозок, в окружении охранников, вышло двое высоких, статных мужчин. Первый худощавый, аристократичного вида, в положенном ему по статусу расшитом камзоле, с безукоризненно вежливой улыбкой на лице. Второй сложением покрепче, в военной форме, был сдержан и серьезен. Через мгновение из салона выпорхнула пестрой птичкой миниатюрная черноглазая девушка в ярко-оранжевом платье с узором из невиданных голубых цветов и пристроилась рядом со вторым, быстро подхватив того под руку.

Иллойэ поспешила поприветствовать гостей.

— Ваше Величество, — улыбнулась первому и присела в подобии реверанса, больше шутливом, нежели официальном, — эйяр Ариллиан, — протянула руку второму, слегка подмигнув, и тот вежливо обозначил на ней поцелуй.

— А это, должно быть, ваша невеста?

— Госпожа Дайлин Равэль, — представил свою спутницу Ллойд.

— Пожалуйста, зовите меня Дайлэ, — быстро прочирикала та, — меня все так называют.

Его Величество любезно предложил Хозяйке руку, и к группе встречающих они подошли вместе.

— Вы хорошо выглядите, Виррэн, поездка явно пошла вам на пользу, — заметила Иллойэ, пока они шествовали.

— И я уже предвкушаю, чем мне придется за это расплачиваться, — отвечал тот, держа улыбку.

Монарх радушно, без всякого пафоса поприветствовал жителей, отведал поднесенных лепешек и взвара, принял из рук девчушки букет, погладил «на счастье» протянутого кролика. И все постепенно все расслабились, выдохнули. А Иллойэ в очередной раз отметила, что в обществе Виррэна вообще становится спокойнее. Он обладал каким-то врожденным свойством примирять спорящих и упорядочивать хаос вокруг себя. Не зря Странник его в правители готовил до того, как самому в другой мир отправиться.

Гостям провели небольшую экскурсию. Его Величество внимательно все осматривал, задавал вопросы, иногда о чем-то переговаривался с Ариллианом. Дайлэ же первым делом достала из висящей на плече сумки блокнот и грифели и принялась с превеликим энтузиазмом делать наброски.

— Ллойд, ты только посмотри на эти холмы! А на эти шатры из живых ив! Я должна все это зарисовать… — и тут же: — Никогда не видела таких деревьев! Стволы словно золоченой охрой покрыты!

— Дайлэ, — едва повел бровями эйяр.

— Ладно, потом, ты прав, — вздохнула было девушка и тут же просияла: — и леди Иллойэ попрошу попозировать на этом фоне непременно.

Гостей разместили по шатрам, и пока те отдыхали с дороги, а охрана споро выставляла магическую защиту, селяне с Иллойэ во главе делали последние приготовления к празднику.

И тот удался на славу. Виррэн, сам еле терпящий все светские церемонии, до предела сжал торжественную часть, подняв кубок за процветание Эорики и ее Хозяйки. И началось всеобщее застолье, а потом и танцы.

Северяне во главе с Яргом тоже почтили праздник своим присутствием. Эльмар гляделся значительно бодрее, чем вчера, но излишне острожные, бережливые движения его ясно показывали, что о полном восстановлении еще и речи нет.

Первой из приезжих знакомиться с северянами прибежала Дайлэ. С таким детским восхищением она разглядывала их суровые лица и так умоляюще смотрела, прося разрешения их нарисовать, что даже ворчливый Кирк не выдержал и дал свое согласие. Работа закипела. Художница пристроилась в уголке и быстрыми уверенными штрихами принялась набрасывать портреты.

Иллойэ стало интересно, и она встала с девушкой рядом. Та заметила, улыбнулась и быстро показала ей пару уже готовых набросков. Вот Кирк, похож, надо признать. Дайлэ удалось и сходство передать, и особый жесткий взгляд, которым отличался этот эльн. Сразу понятно: перед тобой бывалый охотник и воин, привыкший действовать решительно и быстро. Хозяйка похвалила художницу и кивнула в сторону Ярга, очень ей было интересно, как девушка его увидит. Та взглянула на новый объект, и глаза ее в этот момент сверкнули не хуже, чем у Кирка, заметившего знатную добычу.

Эльмар, ожидаемо, только ухмыльнулся снисходительно и сделал вид, что вся эта возня ему неинтересна.

Дайлэ снова взялась за грифель. Она работала, хмурилась, потом вдруг перелистнула страницу в своем блокноте и начала все сначала. А минутой позже еще раз.

— Ничего не понимаю, — недоумевала девушка, — ерунда какая-то выходит. Устала я, что ли? Чуть позже еще попробую.

Но чуть позже не вышло, потому что Ярг встал и направился к сидящим во главе стола Виррэну и Ллойду. Его речь Иллойэ не услышала, видела только обращенные к мужчинам степенные кивки, словно эльмар приветствовал себе равных.

— … леди Иллойэ писала о вас. Приходите завтра днем, поговорим, думаю, нам есть, что обсудить. — говорил эйяр Ариллиан.

— Мы будем ждать вас, князь, — согласился Виррэн и обратился к Хозяйке: — спасибо за столь радушный прием, пожалуй, пора нам отправиться к себе, чтобы не смущать народ. Пусть празднуют свободно.

— Князь, значит, — глубокомысленно произнесла женщина, когда высокие гости покинули торжество.

— Это что-то меняет? — Ярг привалился к стене общей постройки.

— Нет, — покачала она головой, — разве что делает тебя опаснее. Сколько эльнов находится под твоим покровительством, князь?

— Я скажу, — с привычной насмешкой ответил северянин, — но тогда и ты ответишь, о чем бы я тебя не спросил. Согласна так?

Иллойэ подумала немного. Что бы этот нахал не спросил, ничего не помешает ей соврать, если отвечать не захочется. А вот понимать его возможности ей необходимо.

— Допустим. Итак, сколько?

— Раза в три больше, чем есть сейчас у тебя, — ответил он и, оттолкнувшись от стены рукой, подошел к женщине почти вплотную. Выбрал из ее волос косицу с костяной бусиной. Ее она так и не сняла, наоборот, еще и две деревянные туда продела. Вот, мол, полюбуйся, сколь мало это для меня значит.

— Задавай свой вопрос, — поторопила Хозяйка.

— Я волную тебя, Иллойэ… тревожу, — он смотрел своими серо-зелеными омутами прямо в душу, так глубоко, куда она никому не позволяла заглядывать, а потом легко, будто невзначай провел пальцем вниз по длинной тонкой шее, и наклонившись к ее уху, спросил обманчиво мягким шепотом, — Почему ты не любила их, как думаешь?

«Почему?» Потому что знала, что будет