он, мой братец: с виду святоша, боится ручки замарать, а на самом деле источник всех бед. Что на него, что на окружающих несчастья сыплются градом. Хотел всех примирить, а в итоге кругом обосрался! – И демон снова зашёлся в приступе хохота.

Глава 53

Неведомо, кто прав, кто виноват

Часть третья

– А ну, заткнись! – заорал Се Лянь.

Лан Цяньцю обернулся:

– Чего вы ему рот затыкаете? Выходит, он правду говорит? К бойне на Золотом пиру причастны вы двое, Аньлэ загубил мою родню, а вы добили отца! Вы оба меня обманывали?

Се Лянь собирался ответить, но Ци Жун его перебил:

– Ну ясен пень, обманывали! Такой дурак – как не обмануть? Не вмешайся случай, наши люди ещё в твои двенадцать лет тебя бы укокошили! Неужто мы бы тебе позволили так долго небо коптить да вдобавок вознестись потом?

– В двенадцать лет? – переспросил Цяньцю. В двенадцать лет с ним произошёл тот самый случай: его похитили, а Се Лянь спас принца из рук злодеев. – Так тех бандитов отправили люди Сяньлэ?

– Само собой! А ты как думал? Что какой-то простой наёмник обойдёт сотню охранников и украдёт наследника престола у них из-под носа? Нет, в том деле я князю Аньлэ помог.

– Помог? Ага, теперь ясно, – кивнул Лан Цяньцю. – Дружба всегда была обманом. Вам, людям Сяньлэ, плевать было на наши попытки наладить отношения, ваш князь Аньлэ изначально строил коварные планы и явился за нашими жизнями. – Он повернулся к Се Ляню и добавил: – И вы, получается, тоже врали.

Ци Жун так и заискрился от любопытства:

– Ну-ка, ну-ка, поведай нам, что тебе рассказывал мой святоша-брат?

Но Лан Цяньцю по-прежнему обращался к Се Ляню:

– Вы учили, что Сяньлэ и Юнъань – это одна страна, люди – одна семья и что конфликты между правителями не должны касаться простых граждан. Уверяли, что моё поколение в силах всё изменить. И если народ будет жить благополучно, неважно, какая фамилия у правителя, – мы можем забыть раздоры и вновь объединиться. Это была сплошная ложь. Наглое враньё. Чушь. Бред!

Се Лянь больше не мог это слушать и воскликнул:

– Нет! Вовсе не ложь. Подумайте, ведь при вас действительно всё изменилось?

Лан Цяньцю задержал дыхание, а Се Лянь продолжал:

– Вы ведь были хорошим правителем! При вас люди Сяньлэ наконец влились в общество Юнъаня, конфликты почти сошли на нет.

По щекам юноши покатились слёзы:

– Но… но как же мои отец и матушка!.. Мир между двумя народами был их заветной мечтой. Ради неё они и даровали последнему представителю вашего рода титул князя Аньлэ. Мечта сбылась, а сами они чем закончили?

Ци Жун сплюнул:

– Ой, ты по любому поводу нюни распускаешь, прямо как мой святой братишка когда-то! Оплакиваешь своих мамочку и папочку, а моих кто вернёт? Твои предки? Ишь, хотели они гармонии и поэтому даровали титул Аньлэ! Звучит красиво, только Ань поставили спереди, а Лэ сзади. Думаешь, я не понимаю, что вы, собаки позорные, так хотели показать, что вечно будете топтаться по светлой памяти Сяньлэ, всегда будете наверху?

– Да угомонись ты! – вышел из себя Се Лянь.

Лан Цяньцю, обливаясь слезами, не сводил взгляда с Ци Жуна:

– Это ты спланировал убийство моей родни? Ты всё устроил?

– Да, – захихикал Ци Жун. – И князь Аньлэ замешан, и твой учитель – все люди из Сяньлэ поучаствовали…

Тут смех его оборвался: Лан Цяньцю поднял над головой свой тяжёлый меч и со всей силы ударил. Ци Жун крякнул – его разрезало пополам!

Зрелище было жуткое: демон корчился на полу, заливаясь безумным смехом.

– А мне не больно, не больно, не больно! – истерически вопил он. – Пощёчина от братца посерьёзней была, тебе до него далеко!

Вместо ответа Лан Цяньцю сгрёб его за волосы и поднял, но демон продолжал зубоскалить. Се Лянь, взглянув на юношу, понял, что тот не в себе.

– Ты бы прикусил язык, если жить хочешь… – предупредил он Ци Жуна. Обычно принц был безупречно вежлив, но этот тип по-хорошему не понимал; с ним можно было только так.

Лан Цяньцю, волоча за собой верхнюю половину Ци Жуна, подошёл к кипящему котлу и спросил:

– Здесь ты людей готовишь?

До самого чана по полу протянулась длинная кровавая полоса. Демон ответил:

– Ну да. Ты что задумал?

И Лан Цяньцю разжал руку.

– А-а-а-ха-ха-а-а-а-ха-ха! – то ли завопил от боли, то ли засмеялся Ци Жун. Его кожа моментально полопалась от жара.

Се Лянь такого не ожидал. Он сурово прищурился и воскликнул:

– Ну Цяньцю!

– Да что?! – закричал тот в ответ. – Зелёный Демон столько людей сожрал! Пусть сам узнает, каково заживо в кипятке вариться! Он наш кровный враг, он уничтожил наш род. Я что, не могу ему отомстить?!

Се Лянь понимал его чувства и не считал себя вправе вмешиваться, но ему горько было смотреть на происходящее: он не узнавал когда-то доброго парня. Ни наследным принцем на земле, ни после вознесения тот не позволял себе подобного. Если была на то нужда – убивал противников, но никогда не проявлял жестокости и кровожадности.

Ци Жун тем временем полностью погрузился в кипяток. Когда Лан Цяньцю выловил его, тот уже совершенно потерял человеческий облик и превратился в кусок варёного мяса с облезшими клочками кожи, а в некоторых местах торчали белые кости. При этом он как будто от души наслаждался происходящим.

– Братишка, поздравляю! – смеялся он. – Взгляни на своего ученика: окрепли у пташки крылья! Научился пыткам, научился жестокости!

Лан Цяньцю опять разжал руку, и Ци Жун снова ушёл под воду. На этот раз в адском огне расплавились даже его кости, и больше он не всплывал – на поверхности осталось лишь несколько обрывков зелёной ткани. Се Лянь не выдержал и позвал его.

Когда-то младший двоюродный брат обращался к нему с почтением, восхвалял и едва ли не носил на руках, но после падения Сяньлэ он сошёл с ума. Ци Жун возглавил толпы, что сжигали храмы Бога Войны Увенчанного Цветами, разрушал дворцы, повсюду ставил коленопреклонённые статуи и пороги, был готов на что угодно, чтобы старший брат страдал. Пока его выходки задевали только Се Ляня, тот терпел и вмешивался, лишь когда под удар попадали посторонние… Наконец выносить родственника стало невозможно, и принц решил просто избегать его. Они много лет не виделись, и Се Лянь уж думал, что Ци Жун умер. А спустя столько времени, когда он вновь увидел черты, так похожие на его собственные, принц и сам не мог сказать наверняка, что чувствует – слишком уж быстро всё произошло. Быть может, он тосковал по прошлому? Из потомков правящего рода Сяньлэ на свете остались одни они… и при первой же встрече Ци Жун погиб прямо у брата на глазах. Да не просто погиб – его жестоко убил Тайхуа, который прежде даже палками никого