Ночь приятная, удивительно для ранней весны. Я накидываю меховую накидку, которую взяла с собой, обматываю ее вокруг рук и веду Тео вокруг дома к железным воротам, ведущим в сад. Мы не можем полностью избежать моей охраны, они повсюду вокруг дома, но я не вижу Адрика, и это радует. Представляю, какая у нас будет конфронтация, если он увидит меня здесь с Тео, отправляющуюся на романтическую и совершенно ненужную прогулку по саду.

— Я не очень понимаю, что делают ландшафтные дизайнеры, чтобы поддерживать все это в порядке, — признаюсь я, когда мы начинаем идти по каменной дорожке к центру, где находится фонтан. — Сейчас он выглядит не так хорошо, только начинает цвести. Если снова наступят холода, думаю, потребуется больше времени, чтобы он выглядел так, как поздней весной и летом. Но и тогда это потрясающе.

— Мы обязательно вернемся, чтобы ты могла мне его показать. — Тео облегченно рассмеялся. — У меня в поместье тоже есть сад, думаю, это обязательное условие владения особняком. Но я не знаю, что с ним делать. Я плачу садовникам, и они, кажется, делают достаточно хорошую работу.

— Именно. — Я смеюсь, без всякого повода, и это меня удивляет. Я понимаю, что мне нравится с ним разговаривать. Сегодня не было ни одного момента, когда бы я действительно хотела, чтобы разговор закончился. С ним легко разговаривать, у него есть чувство юмора, которого я не ожидала, и ничто в нем не кажется особенно предосудительным или жестоким. Он был джентльменом больше, чем кто-либо из тех, кого я знала за долгое время.

Это не соответствует тому, кем его считают мои близкие или общественное мнение.

Мы проходим через весь сад к большому фонтану в его центре. Тео поворачивается ко мне и с задумчивым выражением лица достает из кармана пиджака небольшую черную бархатную коробочку.

Я не ожидаю, что, открыв ее, найду кольцо. Он не опустился на одно колено и не сделал ничего другого, что свидетельствовало бы о том, что он планирует подарить мне кольцо… Впрочем, я и не ожидала ничего подобного. В таких семьях, как наша, помолвки так не происходят. Мы подписываем контракты, сдаем кровь, но никаких просьб, предложений, романтических подношений драгоценностей. Этим могут наслаждаться другие люди.

— Это для меня? — Я растерянно смотрю на него.

Тео кивает.

— Если ты примешь его. Открой, Марика. Пожалуйста.

Просьба пугает меня. Ему не нужно просить меня о чем-то, он может приказать все, что захочет. Я могу бороться с его просьбами, сопротивляться им, но в конце концов мне почти наверняка придется согласиться, если он чего-то очень сильно захочет.

И мне ничего не стоит согласиться. Я открываю коробочку и испуганно вдыхаю.

В ней лежит кольцо, тускло поблескивающее в лунном свете и свете фонарей вдоль садовой дорожки. Это круглый изумруд на золотом кольце с филигранной оправой, а по обе стороны от него круглые бриллианты поменьше. Больше всего меня поражает то, что оно не велико. Оно красивое, но это маленькое кольцо, которое купил бы человек, не имеющий много денег, но очень любящий того, кому делает предложение.

Оно совсем не подходит нам с Тео.

Думаю, он видит растерянность на моем лице, когда я поднимаю на него глаза.

— Я не понимаю, — тихо говорю я, и в этих словах кроется огромное количество вопросов.

— Это семейная реликвия. — На его лице написано что-то, чего я не могу понять, когда он жестом указывает на кольцо. — Я знаю, что в наши дни об этом не спрашивают. Но это кольцо…

Он берет мою левую руку, забирая коробочку из другой.

— Когда моей прабабушке подарили это кольцо, — тихо говорит Тео, — моя семья Макнил…мы были никем. Кольцо было подарено ей из любви, а не по долгу службы. Я знаю, что между нами нет любви, Марика. Но я хочу, чтобы ты носила его как символ счастья, которое, как я надеюсь, мы сможем найти в рамках нашего долга.

Я смотрю на него, на мгновение потеряв дар речи. Я действительно не знаю, что сказать. То, что он говорит, это не то, что я ожидала услышать. Это не то, что имеет для меня смысл. И все это звучит так искренне, так… мило, что я не знаю, как я могу сказать нет.

Но что-то во мне твердо говорит, что я должна это сделать. Что позволить ему надеть кольцо на мой палец, это первый шаг к тому, чтобы оказаться в ловушке собственной игры. Моей и Николая.

— Я не могу. — Я отдергиваю от него руку. — Тео, так нельзя. Ты знаешь, что это так, ты сам так сказал. Это было бы оскорблением памяти твоей прабабушки — носить ее кольцо.

— Я не согласен. — Он больше не берет мою руку, но кольцо все еще держит. — Моя семья возникла из ничего, Марика. Они упорно трудились, чтобы создать империю, которой Макнил являются сегодня. Я женюсь на тебе по долгу службы, это правда, потому что мне нужны наследники, чтобы эта империя сохранилась и продолжала расти. Это кольцо, не символ любви между нами, но символ партнерства. Я хочу, чтобы наш брак был удачным, Марика. И я… — Он делает глубокий вдох и снова тянется к моей руке. — Я намерен сдержать свои клятвы. Быть верным тебе и хорошим мужем. Я дарю тебе это кольцо в знак того, что это обязательство, то, о чем в контракте, который мы подписали, ничего не сказано.

— Мы должны сказать об этом в наших клятвах. Разве этого недостаточно? — Я чувствую, как у меня сводит живот, когда смотрю на кольцо. Оно что-то значит для него, это очевидно. Я не верю, что он лжет об этом. И если я возьму его, это сделает мое предательство по отношению к нему намного хуже.

Верный. И снова я ощущаю эти закрадывающиеся сомнения. Он снова и снова говорит о том, что значит для него брак, не считая того, что требует мир, в котором мы живем. Неужели его волнует только собственная верность в браке? Неужели рогоносец другой мужчина ничего не значит для него, пока он холост?

Я снова и снова злюсь на