Алле явно не понравился этот питон. Ибрагим даже вполголосапредложил вызвать вертолет и отправить её обратно. Но у нас оставаласьпоследняя ночь. Завтра к вечеру мы должны были закончить наконец нашепутешествие, и Алла немного героически согласилась продолжать путешествие. Азатем мы вышли на заросли ксерофитных кустарников на довольно большой равниннойместности. Это была внутригорная котловина, которая встречается в этих местах.Хайрил намеренно вывел нас на этот участок, я просил его показать мне местаотдыха носорогов.

Я немного беспокоюсь, что вы обо мне подумаете. Решите, чтоя хочу написать этнографическую книжку о природе и климате Калимантана. Насамом деле я просто хочу рассказать вам всё, как это было на самом деле. Ипоэтому я вспомнил про носорогов, без которых наша история была бы непонятной.

Как вы думаете, с какой скоростью могут бегать эти вечнозлобные и агрессивные животные? Десять? Пятнадцать? Двадцать километров в час?Вы не поверите, но на ровной местности эти тучные гиганты могут развиватьскорость до сорока пяти километров в час. Невозможно представить, но этодействительно так. На Калимантане обитают не очень большие, зато оченьпроворные и сильные двурогие носороги. Длина их тела редко превышает два споловиной метра, зато у них два рога, один позади другого. Причем рога это некости, а ороговевшая кожа, которая придает столь грозный вид носорогам. В любомучебнике зоологии вы прочтете, что носороги обладают раздражительнымхарактером. И я их понимаю. Всю жизнь ходить с таким весом и таким рогом. Даещё с плохим зрением.

Некоторые горе-писатели и неудачливые путешественникиотмечают хорошо развитые слух и обоняние носорогов, и обязательно их плохоезрение. Я даже читал, что от носорога можно спастись, увернувшись перед самымего носом. Никогда не пытайтесь устраивать таких экспериментов. Грузныйносорог, который может весить иногда до трех тонн, просто повернется и достанетвас своим рогом. И на этом все ваши эксперименты закончатся. И вообще, лучшесмотреть на них в зоопарке. Так спокойнее.

Мы сделали несколько шагов, когда Хайрил снова замер. Кореецбыл спокоен, очевидно, наш первый проводник уже предупредил его о некоторомизменении маршрута. Конечно, нам не нужно было спускаться в эту котловину.Нужно было обогнуть горы и идти дальше, но мне так хотелось реабилитироватьсяпосле вчерашнего убийства медвежонка. Получалось, что мы можем стрелять тольков несчастных детенышей. А после приёма левитры я чувствовал себя почти АланомКвотермейром. Это самый знаменитый охотник, известный нам по книгам Хаггарда.

В общем, Хайрил показал мне, где лежал этот носорог. Нужносказать, что носороги на Калимантане несколько меньше, чем африканские ииндийские носороги. У них два рога и толстая кожа, покрытая своеобразнымволосяным покровом, чего не бывает у их собратьев в Индии и Африке. Днемносороги обычно спят и ведут ночной образ жизни, когда они едят кустарник ипозволяют себе купаться в местных грязноватых болотах и речках. Этот носорог неспал. Он стоял метрах в пятидесяти от нас и лениво жевал кустарник. Ибрагимпонимающе кивнул, поднимая большой палец. Это будет настоящая охота.

Кореец обернулся ко мне. Показал на носорога и куда-то всторону. Я его не понял. Он меня предупреждал о возможной опасности, а я решил,что он вообще просит меня быть осторожнее. Тут я улыбнулся. Я охотился натигров на нашем Дальнем Востоке и не испугаюсь носорогов.

Мы с Ибрагимом двинулись вперед, достав свои карабины.Женщины испуганно замерли, я видел, как волнуется даже Юлия. Дебольский снялочки и протер стекла. Феликс сделал за нами несколько шагов, но затем осталсяна месте. Охота его явно не прельщала.

Носорог перестал жевать и, развернувшись, посмотрел в нашусторону. Мы с Ибрагимом медленно приближались. Носорог тяжело задышал. Мы емуявно не нравились. Он наклонил голову, стал топтаться на месте. Я уже знал, чтотаким образом он готовится к нападению. И внезапно носорог рванулся к нам.Между нами было расстояние в двадцать—двадцать пять метров, которое сокращалосьс максимальной быстротой. Но у меня в руках был мой карабин.

Я выстрелил первым, Ибрагим выстрелил вторым. И оба выстрелапопали в цель. Две тяжелые разрывные пули буквально отбросили тяжелогоносорога, как два удара молотов. Он споткнулся, растянулся на земле. Затемснова поднял голову. И я выстрелил во второй раз. Он дернулся и замер. Трехпуль из карабинов более чем достаточно даже для такого огромного животного, какдвурогий носорог. Особенно если знаешь, куда стрелять.

Мы подошли ближе, и я поставил ногу на убитое животное.

– Можете снимать, – крикнул я Юлии.

При людях я по-прежнему обращался к ней на «вы», хотя Феликсупрямо говорил ей «ты». Она достала свой фотоаппарат. Я испытал чувствогордости. Мужчина должен быть охотником. Сегодня на обед у нас будет мясоносорога. Но она не успела сделать даже двух снимков, когда из зарослей вылезвторой носорог, очевидно, самка. Вообще, любой охотник вам скажет, что носорогиобычно живут парами. У них семьи гораздо более прочные, чем у людей.

Очевидно, об этой опасности предупреждал меня кореец. Яобернулся, поднимая карабин. Но перед самкой был ещё Феликс, который подошелпоближе. Она ринулась на него. Он бросил в неё сначала свою винтовку, а затем исвой рюкзак. И только потом прозвучало несколько выстрелов. Я даже не успелвыстрелить. Это Ким До Су и Хайрил начали одновременно стрелять. Самка замерлаи стала тяжело опускаться на землю. Выстрел Ибрагима добил её.

– Надеюсь, что всё, – крикнул Дебольский, – мы закончили насегодня свою охоту.

Он не успел договорить, когда из зарослей показался ещё одинносорог. Я не знал, что подумать. Может, это был их сынишка. Может, брат самца.А может, два самца жили с одной самкой, и у них была такая любезная шведскаясемья. Я не знаю. Но любой охотник вам скажет, что носороги могут жить и такиминебольшими стадами.

Он возник неожиданно и вырос там, где стоял Хайрил.Мгновение, и он подбросил нашего даяка в воздух. Тот даже не успел обернуться.Носорог ударил его своим рогом, а затем ещё раз ударил, превращая нашегопроводника в какую-то тряпичную куклу. Затем он бросился в сторону нашихносильщиков.

Побросав вещи, носильщики с криками разбежались. А носорогначал методично топтать и уничтожать наши вещи. Тут я вспомнил про свойкарабин. Это ведь я уговорил Хайрила свернуть в эту сторону, и, значит, ядолжен был отвечать за всё, что здесь произошло. Носорог был в бешенстве,возможно, он действительно приходился близким родственником кому-то изпогибших. Я иногда вспоминаю его бешенство и понимаю, что это мог быть отец,брат, сын или дядя погибших носорогов. Только не нужно смеяться. У животныхбывают свои привязанности, своя любовь. И, возможно, мы чего-то не поняли илине предусмотрели. Но этот носорог словно взбесился.

И тогда я показал себя настоящим охотником. Я пошел на этосущество, беспрерывно стреляя. Носорог повернулся ко мне, не понимая, откудавзялся новый враг. Но он был на расстоянии тридцати-сорока метров, и я не могпромахнуться. Просто не имел права. Каждый мой выстрел вырывал у него кускимяса, оставляя ужасные кровавые следы на его теле. Но он упрямо стоял на ногах,даже не желая нападать. Может, это был отец той парочки, я даже не знаю, чтоподумать. После четвертого выстрела он покачнулся, после пятого наконец упал. Ябуквально расстреливал его из своего карабина в упор. Двигаться он уже не мог.Шестой, седьмой, восьмой выстрел. Я уже был в состоянии, близким кпомешательству, когда охотник чувствует кровь и понимает, что не можетостановиться. Я выпустил в него всю обойму. И продолжал нажимать на спусковойкрючок, пока Ибрагим не остановил меня, буквально вырвав карабин из рук.