на цыпочках, отошел от двери своей каморки и двинулся к выходу. Под ногами заскрипело, и он увидел, что пол ужасно грязный. Странно. Приглядевшись, Дима заметил слой пыли: он шел, а на полу оставались следы.

«Какая разница», – снова одернул он себя и прибавил шагу, стараясь ступать осторожнее. Однако шаги были громкими, отдавались эхом, к тому же появилось ощущение, что кто-то смотрит вслед, сверлит взглядом.

«Оно выбралось из шкафа и теперь идет за мной! У него длинные руки с кривыми когтями, ими оно будет рвать меня на части, если догонит», – пронеслось в голове в один миг, и Дима, не в состоянии больше сдерживать страх, побежал. Ему чудилось, что за спиной раздаются чьи-то шаги, накатывающий волнами ужас туманил мозг.

Вот и выход на лестницу. Дима толкнул дверь. Открыть ее было сложно, видимо, мешала слишком тугая пружина доводчика. Уже выскакивая на лестничную клетку, он обернулся.

Лампочки разом мигнули, а потом загорелись ярче, и Дима ясно увидел стоящую посреди коридора темную фигуру, слишком высокую, чтобы быть человеческой, почти подпирающую головой потолок. Существо выбросило руки, словно стараясь ухватить убегающую жертву, но Дима был слишком далеко.

Он с воплем захлопнул дверь, нашарил задвижку, запер ее трясущимися пальцами.

«Что это за тварь?» – спрашивал он себя, но думать над ответом было некогда. Бежать – вот что нужно. Дима приготовился помчаться вниз по лестнице, развернулся к ней лицом.

И тут же увидел еще одно существо, сидевшее на ступеньках лестницы, ведущей на верхний этаж. Когда Дима заметил его, оно стало подниматься на ноги.

Кажется, это был человек, только неправдоподобно худой, с иссушенным лицом, клочковатыми седыми волосами и глубоко запавшими глазами. На тощем теле болталось подобие пижамы, а на ногах…

Это что, домашние тапочки?!

«Если кто ложился спать, забывая закрыть хоть одну дверь в доме, то к утру пропадал, никто никогда его больше не видел», – сказал Стас.

Скелетообразное существо захрипело и двинулось к Диме. Он заверещал, как пойманный в силки зверек, шарахнулся вбок и побежал вниз по лестнице.

Это было трудно, будто во сне: движения неуклюжие, ноги заплетаются. Дима в панике глянул вниз и увидел, что стоит по щиколотку в пыли. Нет, это не пыль, а песок – скрипучий, зыбкий, только не желтый, а серый. Им были усыпаны вся лестница и лестничная площадка: вот почему дверь так тяжело открывалась! Песок мешал!

Но откуда он тут взялся?

Некогда разбираться. Дима добрался до площадки третьего этажа и хотел бежать на второй, но вовремя вспомнил, что там его ждет запертая дверь. Нужно пройти по коридору третьего этажа, выйти на вторую лестницу, на противоположной стороне здания, она-то и приведет к выходу.

Дверь открылась с огромным трудом. Очутившись в коридоре, Дима заметил: слой песка настолько глубокий, что пола вообще не видно. С тихим шуршанием он сочился из стен, словно струи воды, а сделать глубокий вдох было трудно: в горло попадали мельчайшие частицы, заставляя кашлять.

Дима снял шарф, который так и болтался на шее, намотал на лицо, пытаясь закрыть рот и нос: так вроде бы делают бедуины в пустынях.

Пустыня! Откуда взялась пустыня в обычном скучном здании в центре города? Что вообще происходит? Что случилось с окружающим миром?

Стас говорил, что никто не остается работать здесь по вечерам и ночам. Возможно, именно поэтому? Не имеющая названия, непонятно откуда взявшаяся жуть творится в здании ближе к ночи?!

В голове это не укладывалось. Диме показалось, черепная коробка вот-вот треснет от всего того, что здесь творится, от страха и потрясения, а еще от жары и пустынной сухости. Воздух был горячим, Дима осознал, что хочет пить, и, стоило этой мысли пробраться в голову, жажда сделалась нестерпимой. Он облизнул пересохшие губы, но стало только хуже. Язык напоминал кусок пемзы.

Дима побрел по коридору, загребая ногами песок, стараясь не делать глубоких вдохов, мечтая о стакане воды. Дошел уже до середины коридора, когда сзади раздался не то стон, не то хрип.

Он резко обернулся, кровь мгновенно прилила к голове.

Это был не стон и не хрип, а скрип. Одна из дверей в начале коридора, мимо которой Дима только что прошел, закрытая, как и все прочие, отворилась, выпустив девушку.

Белое платье в пол по моде начала двадцатого века, уложенные короной темные волосы, тонкие руки. Голова была опущена, словно девушка силилась разглядеть что-то у себя под ногами.

Дима постарался сглотнуть застрявший в горле сухой ком и хотел позвать незнакомку, но тут она вскинула голову. Безгубое лицо было кошмарным: желтая пергаментная кожа, прилипшая к костям, ввалившиеся глаза, по-звериному оскаленные зубы.

Но хуже всего было то, что из-за спины девушки внезапно вышла (как, каким образом?) вторая, похожая на мумию фигура в длинном платье.

«Пропавшие в этом доме больше ста лет назад сестры-близнецы, вот кто они!» – услужливо подсказала память, и Дима заорал. Клокочущий, каркающий звук, вырвавшийся из глотки, напугал его еще сильнее, и он, успев краем глаза увидеть, как мертвые сестры, взявшись за руки, двинулись в его сторону, рванул прочь.

До конца коридора он домчался, как будто бежал не по засыпанному песком коридору, а по гладкой беговой дорожке в парке: страх придал сил. Толкнув дверь, которая поддалась не с первой попытки, Дима оказался на очередной лестничной клетке.

Спуститься на второй этаж, затем на первый – и вот он, выход!

Днем, когда Дима и Стас в компании еще двоих коллег спускались по этой лестнице, все выглядело иначе. И дело вовсе не в песке, которого тут еще больше, чем в коридоре. Это была уже не лестница офисного центра, – помещение напоминало подъезд многоквартирного дома.

«Я попал в прошлое?» – мелькнула мысль. Дима вспомнил то, на что не обратил внимания, в панике сбегая от зловещих сестричек. Тот коридор тоже не был прежним! На стенах висели покрытые пылью светильники, потускневшие картины, а в углу, где ранее находилось окно, притулилась высохшая пальма в деревянной кадке.

Диме хотелось поверить, что он спит и видит сон. Однако времени убеждать себя в этом не было. Почти не удивившись, он увидел на площадке между пролетами, под прибитыми к стене сломанными металлическими ящичками для почты очередную мумию.

Скорчившаяся фигура зашевелилась, захрипела, выпростала руки из-под тряпья и потянулась к Диме. Проход был узким, Дима заколебался, боясь подойти ближе. Но сзади, в коридоре, поджидали мертвые сестры, так что отступать некуда. А если пойти вперед, шанс спастись еще есть.

Стараясь не смотреть на живого мертвеца, Дима