нисколько не сомневался, что противник скоро себя покажет. Бежать мутанту было некуда — повсюду многослойный армированный бетон. Единственный путь для хищника выйти им навстречу.

2

Ещё один коридор, проход в который располагался в конце зала, вёл к кладовкам и санузлам. Воробьёв осторожно прошёл метров десять и остановился как вкопанный. От резкого тошнотворного запаха перехватило дыхание. Он услышал приглушённые хрипы, резко повернулся и чуть не нажал на спуск. То что он увидел заставило содрогнуться.

- Ах, ты, сукин сын! - прошептал он, ощущая как к горлу подкатывает ком. - Будь ты проклят гнусный упырь...

Эта маленькая подсобка, напомнила ему средневековую пыточную камеру. Только вместо палачей здесь заправляло дикое беспощадное в своей жестокости существо, с которым нельзя было договориться и которое нельзя было умилостивить.

Под потолком, на крюке из куска арматуры, словно туша на бойне висел человек. Нет это был вовсе не Боря Ниппель, а какой-то другой замученный до полусмерти парень. Его ноги были обрублены по самые колени, а чтобы несчастный не истёк кровью перетянуты грубыми жгутами из каких-то тряпок. С того места где находился Воробьёв хорошо были заметны петли чёрных нитей, туго намотанные на торчавшие из разорванных штанин культи. Кожа почернела от некроза, осклизла и покрылась трупными пятнами. Макс посмотрел на лицо человека и с трудом сдержался, чтобы не отвернуться: прищуренные глаза несчастного поблекли, покрылись болезненной мутью, кожа на лице посерела, из ноздрей капала водянистая кровь, — казалось жизнь покинула его тело, но лёгкое вздрагивание век и сиплые хрипы, порою вырывавшиеся изо рта, говорили, что человек ещё жив. От несчастного несло разложением и стоять подле него было невыносимо. Воробьёв сунул руку в карман, достал платок и прикрыл им нос.

Защитный камуфляж разодранный в клочья, остатки разгрузочного жилета, какая-то нашивка на плече — скорее всего этот бедолага был одним из бродяг, что в одиночку рыскал по «Зоне теней» в поисках наживы. Барахольщик, может мародёр, но в данную минут род его занятий был не важен. Судя по всему попался выродку он не так давно.

- Ох, как он его разделал! - послышался возглас Саввы.

- Не жилец! - отозвался Мишка Баламут. - Я такое уже видел. Заживо сгнил!..

От звуков человеческой речи парень очнулся и конвульсивно вздрогнул. Начал извиваться, словно рыба на кукане, громко всхлипнул и не моргающими глазами уставился на Макса.

- Помогите! - зашептал он. - Не могу... больше выносить эту боль...

- Потерпи, браток! - произнёс Воробьёв. - Сейчас мы тебя снимем!

Несчастный перестал извиваться и притих. Макс хорошо видел, что ржавый крюк сидит в мясе слишком глубоко и без операционного вмешательства его не извлечь. Нельзя было его и сорвать с толстущей верёвки, которая была крепко-накрепко привязана каким-то замысловатым узлом к водопроводной трубе. Разве что перерезать ножом. Да только до трубы надо было ещё дотянуться. Без стремянки дохлый номер.

Ситуация была патовой. И помочь нечем, и бросить просто так нельзя. Впервые Макс пожалел, что поблизости нет человека, который бы принял решение за него, а тут ещё эти трое что сопели за спиной и просто глазели. От них никакой поддержки не стоило и ждать.

- Потерпи немного! - хриплым от волнения голосом повторил Макс. - Сейчас что-нибудь придумаем...

Он отлично понимал, что произнесённые слова ничего не стоят, и сказаны они были скорее для самого себя. Ничего придумать он пока не мог. А бродяга, этот изувеченный представитель рода человеческого из последних сил терпел и смотрел ему в глаза. Смотрел с каким-то вожделением, словно видел в его образе последнюю надежду на избавление от физических мук.

Воробьёв осмотрелся по сторонам, разыскал в углу какой-то ящик и потащил его к середине комнаты. Но тут у бродяги начались конвульсии спровоцированные болевым шоком. Он начал дёргаться и извиваться, изо рта пошла пена, закатив глаза он пронзительно закричал, да так громко что Максу захотелось заткнуть уши. От не контролируемых телодвижений крюк погрузился в тело ещё глубже и вероятно достиг аорты. Изо рта несчастного брызнула кровь. Он перестал кричать и захрипел.

- Их здесь много! - еле слышно проговорил он. - Не справиться!.. Никому не справится.

3

- Что!? Что он сказал? - воскликнул Савва.

- Может это только предсмертный бред! - поглядывая на мертвеца, пробурчал Макс. - Чего не ляпнешь в горячке.

- Не-е-ет, ребята! Это не бред, - отозвался здоровяк. - Он был так напуган, что ни о чём другом и думать не мог. В такие минуты, что у человека на уме, то и на языке.

Труп бродяги всё ещё раскачивался на верёвке, и Макс хорошо видел как стекленеют его глаза. Чуть прикрытые веки, медленно стекающая к левой ноздре слеза. Кем был этот человек? Как и почему попал в «Зону»? Зачем полез в этот гнусный лабиринт? Только что, на его глазах погибла целая вселенная чувств и воспоминаний. Быть может на «большой земле» его кто-то ждал.

«Теперь уже не дождётся, - подумал Макс. - Навсегда этот бедолага останется без вести пропавшим. Разве что кто-то из нас, когда-нибудь увидит его лицо в страшном сне. Если, конечно мы отсюда живыми выберемся».

Макс повернулся к своим и тут же застыл от изумления. Бледный как смерть, сжавшийся как загнанный зверь, Крылов сидел в углу и, не отрываясь пялился на какую-то безделицу в руках.

- Что ты прячешь, мать твою?! - свирепея зарычал Макс. - А ну дай сюда!

Он бросился к Вэлу и буквально вырвал у него из рук портативный компьютер необычной конструкции. Эта штука напоминала хитроумную самоделку, состоящую из нескольких устройств, и при том весьма успешно функционирующую даже в аномальных условиях. А ведь Макс хорошо помнил, что любой электронный прибор в местных реалиях быстро приходит в негодность.

На голубом экране отчётливо виднелся контурный рисунок здания и мигающий красный огонёк, который медленно перемещался в нижнюю часть экрана.

- Ублюдок! - фыркнул Мишка Баламут. - Всё это время ты прятал его у себя в