— Тшшш… — прошептал принц и взял меня за руку, чем немало удивил — Ты целый день была без сознания. Я… мы были обеспокоены…

— Где я? — голос у меня был сиплым и едва слышным.

— У королевского Целителя. Тебя вынесли из Храма…

— Вынесли?

— Да. Ты так ослабла на испытании, что совсем лишилась сил, но испытание…

Я вопросительно посмотрела на него.

— Прошла, — выдохнул Вильям. В его взгляде застыло сожаление, надежда и настороженность — довольно странная смесь, которой я не видела причины.

Что за чувства его обуревали? Откуда вообще взялись эти чувства? Да и принц был каким-то… другим. И объяснить, каким таким другим, я не могла. Будто бы умиротворенным, несмотря на все свои переживания.

Я прикрыла глаза.

Глупо пытаться разобраться в чьих-то чувствах, когда со своими то сладу нет. Рада ли я была, что прошла Отбор дальше? Что еще ближе от своей цели и от…Вильяма?

Радость — не та эмоция, которую я испытывала. Страх, сомнения в собственной силе и в верности своих решений, нервозное ожидание, ненависть к тем, кто сломал мою жизнь… И, в то же время, пробивающаяся надежда, нежность, приязнь к молодому мужчине, что был рядом со мной. Приязнь, помноженная на какую-то непонятную внутреннюю дрожь, которая меня пугала и которую я подавляла изо всех сил, все еще надеясь выбраться отсюда, не оставив здесь своего сердца.

Но было так уютно лежать в тишине и спокойствии, и ни о чем не думать. Чувствовать руку Вильяма, нежно придерживающую мои пальцы, слышать его размеренное дыхание. Пусть всего несколько минуток, но я наслаждалась этим ощущением гармонии и счастья, что не испытывала уже давно.

С самого детства.

Кто-то зашел и я распахнула глаза. И улыбнулась, увидев Верховного Мага. Принц чуть нахмурился, но выпустил мою руку.

— Вильям… Мне надо осмотреть девушку. И поговорить с ней. Это для её…хм, здоровья.

Наследник с недоумением посмотрел на Самелиуса, но спорить не стал.

Он осторожно поднялся, так, чтобы меня не потревожить, и собрался было выйти, но потом резко наклонился ко мне и прошептал мне на ухо так, что услышала только я:

— Имей в виду, Гелла, из дворца тебя никуда не выпустят.

И вышел, оставив меня с открытым ртом. Самелиус нахмурился и посмотрел на меня:

— Что это было?

— Вы меня спрашиваете? — я вздохнула Верховный Маг посмотрел на меня с прищуром:

— Вильям… Я первый раз вижу его таким. Ты не думаешь, что…

— Не думаю — я огрызнулась — Расскажите… Что произошло?

— Ты, похоже, исчерпала всю магию и потеряла сознание. Девушки вынесли тебя…

— А могли ведь оставить.

— Вряд ли. Судя по их эмоциям по отношению к тебе… Догадываюсь, что там произошло. Но не это важно. Четверо из нашего списка, в том числе Главный Страж присутствовали в гостиной, когда Верховный Жрец объявил, что почувствовал Магию Сознания в Храме. Понятно, это всех взволновало…

У меня перехватило дыхание.

— У нас осталось девять человек в списке? Или…

— Или. Благодаря артефакту, один из заговорщиков найден.

Я подобралась:

— Скажите, кто он.

— Советник Его Величества Констанс Туле.

Принц Вильям спустился в сад самым коротким путем. Он умел быть неуловимым, если не хотел никого видеть.

Мужчина шел по дорожкам, думая о чем-то своем, и достиг спустя какое-то время дальнего угла. Гектор встретил его радостным поскуливанием. Принц выпустил зверя из вольера и уселся на поваленное дерево, дав тому возможность вволю напрыгаться и улечься рядом. Полуволк преданно глянул на него и лизнул руку. Наследник вздохнул и потрепал животное по голове:

— Ну и почему ты мне ничего не сказал? Хотя о чем я… ты столь же бессловесный, как и этот камень, — принц достал из кармана небольшой сиреневый камушек с прожилками и сжал его в руке — Сколько раз я спрашивал его, а? Никакой реакции… Никакой… И я ему верил, верил этой детской магии… Хотя нужно было лишь вспомнить, что у каждого из королевского рода есть искра магии Луны, истинной магии Пресветлой. И именно она дает нам возможность почувствовать сердцем правду… А я не слушал свое сердце….И теперь не знаю, что делать. Бежать? Заставлять? Забыть?

Гектор смотрел на Вильяма Первого и часто дышал. А тот горько улыбнулся и спрятал в ладонях лицо:

— Хуже всего то, что теперь мое сердце говорит так громко, что я ничем не могу заглушить этот голос….

Принц встал и снова потрепал зверя по голове:

— С тобой хорошо говорить, Гектор… И молчать тоже хорошо.

На сад опускалась ночь. Вильям Первый шел в сторону дворца и почти достиг его, как увидел подъезжающих по боковой аллее двух всадников, в запыленной форме королевских гвардейцев. Те достигли здания, спешились и поклонились наследнику.

Принц хотел пройти мимо, но потом остановился и спросил заинтересованно:

— С донесением? Откуда вы?

— Из Черноморья…

Мужчина подобрался:

— Выяснили что-нибудь про семью Торас?

— Да. То что Гелларда Торас жила там и умерла старухой порядка шести лет назад, оставив наследство дальним родственникам.

— И кто были те родственники? — спросил Вильям, уже заранее уверенный в ответе

— Семья Воран…

Принц мрачно хмыкнул и кивнул:

— Его Величество так занят последние дни, не хотелось бы его отвлекать. Я сам передам ему эти сведения, а вы отправляйтесь отдыхать.

Гвардейцы снова поклонились и двинулись прочь.

А принц вздохнул, покачал головой и двинулся по наружной лестнице в сторону собственного крыла.

Тонкие завихрения пудры расцветили воздух и мелким осадком покрыли стекло.

Я редко прибегала к осознанному призыву Магии Луны, первой магии Пресветлой — достаточно было и тех знаков, что Богиня открывала ведающим. Но сейчас обойтись без нее не представлялось возможным.

Дунула на пудру еще раз, прошептала закрепляющее заклинание и приблизилась к витиеватым узорам, сквозь который проглядывал полночный сад и неяркие звезды, будто подернутые туманной пеленой.

Истина. Опасность. Ответ. Дорога. Страх разоблачения.

Я водила пальцами по лунному орнаменту и пыталась выстроить завитки в связное послание, но пока получалось плохо. У меня не было возможности учиться и несколько прочитанных книг не позволили овладеть этой магией в совершенстве, так, как владела ей мама. Правда, ей и это не помогло.

Я стиснула зубы и прикрыла глаза, поддавшись нахлынувшим воспоминаниям.