— Теперь вы мои гости, — продолжил герцог. — Вам предоставят всё необходимое, но прежде я хотел бы обсудить кое-что, с чем, как мне кажется, не дозволительно медлить.

Кастор вспомнил несколько часов, что они провели на холодной земле, но конечно же ничего не сказал. Речь герцога местами казалась слишком витиеватой для северянина и сур предположил, что учился Луи Дерен в столице, а на родину вернулся совсем недавно. Это объяснило бы почему северянин даже бровью не повёл на обращение — ваша светлость, которое было в ходу в основном на юге. На севере тонкости этикета мало кого волновали, тут главное язык не отморозить, потому высокородные господари не гневались на простоту речи.

— Вы — священник, — повторил герцог и посмотрел на Кастора. — Что вы знаете о мойрах?

Кастор от удивления застыл, страх выступил меж лопаток каплями пота.

Мойры — дочери богини судьбы Фатумы, или как её называли на юге — Урдаль-аин-рах. Но почти никто не осмеливался называть судьбу по имени, и говорили просто — ересь островитян Танума. Танум — маленький островок посреди холодных вод Чандры, откуда пришло племя кхамиров, тех, кого навсегда запомнят как последних еретиков. Именно из-за их ереси была создана инквизиция, из-за них же, так учила церковь, случилась и Великая смута, которая на столетие погрузила Ахорн в разруху и междоусобицы. Столетие без короля…

Кастор стиснул зубы. Мифы и ложь, которыми церковь кормила людей, вызывали у него приступы гнева. Он то знал, что Великая смута не более чем неудачная попытка переворота, который затеяла Церковь в надежде, что после кровопролития им удастся заново сплотить людей вокруг Святого престола. Но история говорит, что их план провалился, а мир обычных людей надолго канул во тьму.

— Килийцы не верят в судьбу, — рассмеялся Мистат Лайер, прервав затянувшееся молчание, но герцог продолжал смотреть на Кастора и ждать ответа.

— Я знаю, что мой спутник, грамард, именуемый также Мориссом Ёльдером и по велению конклава носящий печать церкви, пропал без вести после того, как поговорил с неким корабельных дел мастером Каулем Еремином из Дагоста, — заговорил Кастор. — Тот поведал ему историю о том, как был выкуплен со Дна Кхамира неким господарем, которого совершенно не смутило, что упомянутый мастер отрекся от чистой, истинной веры и был заражен еретическим учением. Полагаю, — Кастор сделал глубокий вдох, он был в такой ярости, что перестал бояться. — Это были вы, герцог Луи Калеб Дерен из Ремален также известный как Дервиш Искатель, Отец Благодеяний.

Кастор и сам не знал из каких закромов памяти достал эту информацию, но был уверен, что прав. Он уже раньше видел герцога, и даже, возможно, в гостиной у монсеньора.

— Да, вы абсолютно правы, — ответил герцог, он смотрел Кастору в глаза и не отвёл их ни на секунду. — Ваш праведный гнев мне более чем понятен, но прежде чем вы приговорите меня к епитимье, позвольте объясниться. Начну с того, кто и почему назвал меня Дервишем Искателем…

— Начните лучше с того, где сейчас находится милсдарь грамард, — вмешался Мистат Лайер. — Думается мне, это то самое, что не позволяет медлить. Я уверен, что его жизни, как и жизни других людей в подземелье, угрожает опасность.

— И как вы, я думаю, уже заметили, — терпеливо ответил ему герцог, не проявив ни капли недовольства, — никто не торопится эти жизни спасать. Вы ведь посылали весточки ко двору, не так ли? Были красноречивы и безудержно требовали вмешаться и остановить то, что здесь творится, но… ничего не изменилось. Знаете ли вы почему? Почему я вынужден прятаться в этой дыре вместо того, чтобы броситься на врага как и полагается настоящему волку севера?

Сыщик нахмурился и потёр лоб, конечно он об этом задумывался, даже Кастор успел об этом подумать, но ответа не нашёл. Если только… От гаденькой мыслишки он судорожно выдохнул.

— Всё из-за берегонта… — прошептал Кастор.

— Вот именно, мой белый друг, вот именно, — тихо сказал герцог. — Королю хорошо известно, что здесь творится, но он решил не вмешиваться, у него на то много причин, одна из которых — берегонт, способный подорвать власть Церкви.

Мистат Лайер витиевато выругался, помянув сразу три вида рогатого скота в одном предложении. Герцог рассмеялся, а потом сказал:

— Вам, мастер, придётся принять трудное решение, сохраните ли верность своему королю.

— У вас нет доказательств, — ответил сыщик. — Без них это всё пустая болтовня. Возможно, кто-то перехватывает мои письма, хочет, чтобы со стороны бездействие короля выглядело как преступное, тогда у церкви будут основания обвинить Трон в пособничестве еретикам. Потому прошу вас воздержаться от подобных заявлений, ведь прежде чем выносить кому-либо приговор, вы, как герцог, полагаю, требуете провести дознание? Или вешаете всех без разбора?

— Верёвка это для юга, у севера есть топор, но вы правы, мастер, могу ли я попросить вас провести дознание? Вы оказали бы услугу не только мне, но и королю, если бы помогли опровергнуть подобные слухи. Но я также хочу вас уведомить, что вне зависимости от вашего расследования, я буду придерживаться законов моей земли. Север проливал кровь, чтобы остановить тьму и будет проливать её впредь. Зло не пройдёт мимо нас, каким бы именем оно не звалось и какой бы титул не носило.

— Ваша светлость, — Кастор еле стоял на ногах, его мутило от усталости и голода, но он и не думал, что в ближайшее время сможет отдохнуть. — Мы должны проникнуть в подземелье монастыря. И нам, возможно, нам в этом поможет аббат Капет. Уверяю вас, сам аббат не имеет никакого отношения к тому, что вокруг него творится, он давно потерял связь с реальностью, подозреваю, его травят.

Герцог поднял бровь.

— И очень давно, — подтвердил слова Кастора сыщик. — Так я и попал в Бургань. Сын местного лекаря, Виннер, обратился в сыскную службу, он был уверен, что кто-то в городке травит аббата. Расследование передали в Секретную службу, ведь когда речь заходит о Святом престоле, церковь очень щепетильна и не допускает чужих. По приказу мэтра Кальвина, я был освобождён от всех лишних протоколов и приехал, чтобы просто наблюдать, и то, что я здесь увидел, заставило меня воздержаться от поспешных действий и обвинений. Вы же, герцог, как я понял, действовали более активно и забросили приманку.

Герцог кивнул сыщику.

— Мастер Кауль Еремин из Дагоста был известен на Дне Кхамира как один из видящих. Многие говорили, что он видит Нити, что его отметила сама богиня. На юге его назвали бы апостолом, обычно именно такие фанатики