и начертила кровью какой-то знак на лбу побледневшей девушки. Та почувствовала, как он жжётся.

– Это чтобы детки не подумали, что ты их угощение, дорогая, – сказала Сойку и усадила пленницу на футон.

Юкия отползла от яиц паучихи как можно дальше, по лицу покатились слёзы.

Паучиха ушла, оставив её одну наедине с кладкой. Девушка проклинала себя за неизвестно откуда взявшееся любопытство и убеждённость, что ей не придётся за него расплачиваться. Она пыталась успокоиться, пыталась воззвать к духовной силе в своём теле, чтобы хотя бы понять, вернулся ли в поместье Катаси. Однако у неё не выходило.

Неужели ей и правда придётся смотреть, как он умирает? Неужели ей и правда придётся смотреть, как сотни плотоядных пауков…

Она закричала, но крик её был приглушён паутиной. Она била ногами и руками, но путы не поддавались.

Так продолжалось недолго. Силы быстро покинули девушку. Она не знала, что паутина Сойку ядовита, оттого слабость в теле была неминуема. Девушке казалось, что прошли часы. Глаза ничего не видели из-за слёз.

Она услышала будто бы сквозь сон голос Катаси и Сойку, что-то отвечавшую ему… Почти сразу до Юкии донёсся звук шагов и другие голоса, намного ближе. Кто-то похлопал её по щеке.

– Госпожа Юкия, очнитесь!

– Она отравлена? Она умрёт?

– Страшно-то как, страшно-то как! Давайте уйдём!

– Куда мы денемся! Прятаться негде.

Юкия открыла глаза. Опухшие от слёз, они едва различали в свете жаровни тех, кто был перед ней.

Служанки! Три девушки-мышки, что сторожили её дверь, почти неразличимые на вид просто потому, что все серые мыши похожи как сёстры.

– Режь паутину!

– Давай уже!

Юкия почувствовала, как освободились её руки и ноги. Служанка помогла ей подняться.

– Не кричите, – зачем-то сказала она прежде, чем убрать паутину с лица пленницы.

Юкия не собиралась кричать.

Как только последний клочок паутины упал на земляной пол, девушка тут же почувствовала себя лучше.

– Духовная сила исцелит вас, госпожа, но медлить нельзя…

– Вы должны нас спасти!

Девушка перестала понимать, что происходит. Послышался грохот. Служанки вновь превратились в мышей и разбежались в разные стороны.

Юкия услышала смех Сойку и лепет Катаси. Голос его был слаб. За полотнами паутины она не видела, что происходит, но понимала: ничего хорошего.

Что за глупость? Она ведь и себя не могла спасти, как же она поможет кому-то ещё?

Звуки борьбы вновь сменились смехом Сойку.

Не думая о том, что она делает, Юкия побежала на этот звук. Она увидела Сойку, склонившуюся над распростёртым под ней Катаси. Она приняла человеческий облик, но тот не был столь безупречен как прежде. Волосы её метались точно живые, а руки кончались чёрными когтями. Она занесла их над пленником для удара. Юкия схватила первую попавшуюся вещь на столике с изящной резьбой, роняя попутно поднос с чайным сервизом.

– Катаси! – закричала она не своим голосом.

Расписанная ваза полетела в затылок Сойку и разбилась на мелкие осколки, достигнув цели.

Сойку оторвалась от своей добычи и оглянулась. Взгляд чудовища устремился прямо на неё. На красивом лице тут же проступили черты уродливого демона: множество глаз и рот, напоминающий больше неровный разрез, полный острых зубов.

– Мерзавка! – закричала Сойку.

Что произошло дальше, Юкия не поняла до конца. Вспышка света заставила Сойку вскочить, и, уцепившись за паутину под самым потолком, паучиха взвыла на одной ноте, точно её кипятком окатили.

Катаси попытался встать. Юкия бросилась к нему и увидела, как метка над его бровью сияет, точно необычайно яркая луна. Свет этот, живой и подвижный, холодный и в то же время чистый, врезался в её сознание, делая всё прочее менее правдоподобным.

– Нужно бежать, Катаси, пожалуйста.

Юноша смотрел на неё мутным взглядом. В голове Юкии вновь пронеслись слова служанки: «Вы должны спасти нас!» Девушка боялась, что не спасёт даже Катаси, что не сумеет спасти даже себя.

Перед глазами встали картинки прошлого, которые парализовали её на мгновение. Испуганные крики любимых людей, запах дыма, когти чудовища, схватившего её за волосы, жар и резь в глазах. Пожар! Взгляд сам упал на жаровню. Не успев осознать, на что осмеливается, Юкия толкнула её на пол. Паутина вспыхнула мгновенно. Девушке отчаянно хотелось, чтобы всё здесь сгорело! Всё до последнего клочка паутины! Это желание поднялось в ней и выплеснулось наружу, точно вода из переполненного кувшина. Девушка почувствовала, как по коже побежали мурашки, а затем что-то внутри подсказало ей: желание уже становится явью.

– Бежим! – закричала она, и на этот раз Катаси услышал её.

Свет, что источала его метка, холодный и свежий, точно ноябрьский воздух, так и не потускнел. Юкия слышала, как за спиной падает что-то ещё, видела, как по коридорам бегут мыши. Она споткнулась, ноги её не помнили, что значит бежать. Огонь распространялся слишком быстро. Пока Юкия вставала, она поняла: что-то здесь не так. Не мог пожар естественным образом охватить всё так быстро.

Слуги покидали обречённый дом стремительно. Девушка бежала за Катаси, который всё время оглядывался. Дым заполнял коридоры, дышать становилось труднее. Юкия попыталась повернуть в сторону своей комнаты, вспомнив: Чашечка осталась где-то там. Художник не дал ей этого сделать.

– Бежим, Юкия, ты что?

– Ложись! – закричала девушка и потянула Катаси на пол.

Они упали как раз в тот момент, когда огромный коготь паучьей лапы врезался в стену над их головами. Кику пришла на помощь сестре, так же как и Асура. Чудовища встали между ними и путём наружу. Дыма стало ещё больше.

– Тварь! – прорычала Асура и вновь ударила лапой.

Что-то помешало ей навредить. Тонкая пелена, мерцающая и зыбкая, как лунный свет, исходила от Катаси.

Они вновь побежали, на этот раз в комнату Юкии. Кику бросила им вслед старый комод с силой настолько невероятной, что тот летел даже лучше китайской вазы, которую разбила раньше Юкия. Что-то больно ужалило девушку в плечо, но она не остановилась.

– Окно, Юкия!

Катаси попытался пропустить девушку вперёд. То, что спасло их прежде, ослабевало: Юкия увидела, что мерцающая завеса тает, будто первый снег на полуденном солнце. Она спешила, но тело её было таким же неловким, как и прежде.

Охваченное огнём старое дерево затрещало над головой. Кашель подступал к горлу, в глазах усилилась резь. Потолок начал рушиться. Катаси всё-таки вылез в окно первым, выбив плечом деревянную решётку. Он потянул Юкию, не сумевшую сделать это самостоятельно, за собой. Она почувствовала, как уличный воздух бьёт в её лицо, а нестерпимый жар – в затылок.

Что-то схватило её. Юкия обернулась, чёрный дым почти полностью скрыл то,