Он не уточнял, о чём именно спрашивает, но это было и не нужно. Юкия ответила:

– Я не знаю. Прежде такого не было.

Именно в этот миг, когда слова сорвались с искусанных губ, она поняла, что боль зарождалась там, где пальцы Кику касались её. В голове прозвучал её полный ненависти голос: «Проклинаю тебя, проклинаю болью в час крысы, проклинаю муками в час крысы!»

Час крысы. Середина ночи. Разве не это время только что минуло? Неужели предсмертные слова чудовища обладали действенной силой?

– У тебя на ноге что-то странное, – сказал Катаси, подтверждая её опасения.

Юкия задрала подол кимоно, совершенно не думая о стеснении. После произошедшего едва ли она могла потерять лицо в глазах мужчины ещё больше. На правой ноге и впрямь была чёрная отметина, точно сажей вымазано.

– Она была другой, когда…

Юкия кивнула, показывая, что поняла его. Они вновь замолчали. В голове девушки родилось осознание: пусть она сбежала от чудовищ, но не от их неблагой силы, призванной сеять мучения. Неужели она и впрямь заслужила это? Юкия не плакала, но обречённость стала возвращаться в её душу, затягивая её внутрь, точно в водоворот реки. Только когда Катаси осторожно коснулся её плеча, она вернулась в реальность.

– Мы выясним, что это, я обещаю тебе.

Голос Катаси был уверенным и спокойным. Ему было так легко поверить! И Юкия и впрямь поверила. Она почувствовала, как надежда вытесняет темноту из её сердца. Что бы это ни было, она жива, она избежала смерти. Значит, не случилось ничего непоправимого.

Катаси укрыл её, вновь замёрзшую, своим хаори, придвинулся близко, но больше не касался. Даже несмотря на это, она почувствовала себя защищённой, чего не ощущала очень давно. Близость этого, по сути, едва знакомого человека была столь острой и правильной, что на минуту ей показалось, что метки чудовища и вовсе не существует.

– Ты можешь рассказать мне, что с тобой приключилось? – спросил её Катаси.

Юкия колебалась недолго, решая, с чего начать. Выстраивая события последних лет в цепочку, она внезапно посмотрела на них будто бы со стороны. Точно не с ней всё приключилось, а с героиней сказок, которые рассказывала ей нянюшка. Она улыбнулась, вспомнив прикосновение её мягких рук и голос, который убаюкивал её в детстве.

– Мне было двенадцать, когда Сойку забрала меня из дома моего господина, – сказала Юкия. – Я никогда не видела его, если честно, но жила в сытости и достатке. Сойку вытащила меня из собственной постели и устроила пожар в доме. Боги посмеялись над ней за это: теперь её дом стал пепелищем.

Юкия посмотрела на Катаси. Их взгляды встретились. Художник смотрел на неё внимательно, даже пронзительно, но ей не было неловко. Она продолжила:

– У сестёр есть… то есть были волшебные кости, которые подсказывали им, когда настанет пик духовной силы человека. Потому я прожила так долго: гадание показало, что я стану сильнее, когда мне исполнится восемнадцать.

Юкия замолчала, поняв, что не знает, что ещё сказать.

– Они собирались убить тебя? – спросил Катаси.

Юкия кивнула.

– Ты столько лет прожила, зная это? Но как ты узнала? Они ведь колдовали, создавали иллюзию, как ты смогла её развеять?

– На меня она и не действовала: я вижу тонкий мир с раннего детства. Потому-то и привлекла внимание Сойку. Передо мной они даже не пытались прятаться. Ты же дело другое. В тебе есть сила, но не такая, как у меня, да к тому же ты мужчина. Сойку травила тебя, а её яд лучше действует именно на мужчин. Возможно, если бы ты был в сознании, когда увидел её впервые, яд не успел бы затуманить твой разум. Сойку не во всём полагалась на иллюзию, но действительно могла принять облик человека, просто сквозь него часто проступали черты демона. Я не уверена, что права, но, возможно, не вдохни ты столько дурмана, это помогло бы тебе распознать суть.

– Так значит, тот аромат: пионы, багульник, розы…

– Да. А ещё гниль.

Юкия могла только догадываться, что творилось в голове Катаси в тот момент, но ясно было: ничего хорошего. Его лицо тревожило её, хотя винить его было трудно.

Она посмотрела на светлую полосу залитого лунным светом неба между лапами ели. Ей не было видно ни звёзд, ни самой луны, почти полной, растущей, но даже этот тусклый свет успокаивал.

– Луна, должно быть, очень красива сегодня, – сказала она, потому что тишина показалась ей гнетущей.

– Скорее всего, – отозвался Катаси.

Юкия уснула быстро и проспала до самого утра. Ей ничего не снилось, а жёсткость ложа совсем не мешала девушке. Она проснулась раньше Катаси и осторожно покинула их убежище. Миновав три близко стоящие друг к другу ели, послужившие им ночными стражами, она вышла на небольшую поляну. Здесь уклон горы был заметен, но едва ощутим. Листья падали с клёнов на землю, трава на которой уже приобрела бурый оттенок. Было на удивление тепло, оттого от палых листьев парило влагой. Небо вновь было голубым, а утренний солнечный свет показался девушке ласковым. Несмотря на то что её руки были ледяными, лицо приятно согревали его лучи. Юкия улыбнулась от понимания: впервые за долгое время она свободна. Это открытие и пугало её, и вызывало неведомый ранее восторг!

Вдруг что-то хрустнуло в кустах ежевики за её спиной. Юкия резко обернулась на звук, поскользнувшись на влажной после вчерашнего дождя листве, упала навзничь. Боли не было, но внезапное падение дезориентировало девушку. Когда она неловко поднялась на локтях и открыла глаза, ужас сковал её.

Перед ней стояла фигура в чёрных одеждах. Лицо её было наполовину сокрыто бумажной маской с незнакомым символом, начертанным чёрной краской. Это был ёкай, дух, она в этом не сомневалась. Как и в том, что не сумеет убежать.

Глава 12

Карп, который оставил след

Катаси

Ещё до того как Катаси открыл глаза, он понял: его что-то разбудило. Несколько долгих мгновений он лежал с закрытыми глазами, прежде чем осознание этого настигло его, и он подскочил на постели из еловых веток: что-то ползло по его руке. Он вскинулся, ощутив движение крохотных коготков на коже. В убежище царил полумрак, а у ног его что-то шевелилось. Десятки грызунов копошились на земле перед ним: крохотные мыши и крысы размером с ладонь.

Когда он различил, что это такое, художник вылетел из укрытия, точно за ним