class="p1">Их уходу никто не препятствовал, никто не бил в клепало — железную доску, заменяющую колокол — набат.

Пастух отошел с отарой ушел не слишком далеко и его легко нашли. Увидев тяжело нагруженных ромеев, он даже обрадовался:

— Этот прыдле (вонючка) Борис жив?

— Жив.

— Жаль.

— Мы возьмем у тебя десяток баранов/овец, но можешь сказать, что…

— Забрали двенацать.

— Именно. И скажи ещё, что нас было не столько, сколько видишь, а в два раза больше.

Лемк опасался преследования, а большие силы всё-таки собрать сложнее.

— Добро! Я вижу, что у вас конь охромел… Вы это… Дайте ему больше отдыха и чаще промывайте холодной водой ногу, она и пройдёт…

— Благодарим за совет! Вот тебе ещё — горсть мелких монет высыпалась вновь пастуху в руки — это тебе.

— Я не могу принять это.

— Бери. Это за работу, которую хочу предложить…

— Из меня плохой воин…

— И не требуется. Ответь, где можно раздобыть оружие?

— Известно где — у басурман!

— А конкретнее?

— В сторожках, крепостицах.

— Где тут ближайшие такие?

— Да вот в Асенях — это если спускаться вон по той дороге и выйти к Вите и повернуть по течению вниз, к устью. Там вскоре и можно увидеть кулату (крепость).

— А ещё где?

— Остальные дальше, в городках — в Голяме, Тетьве, Джуре, Сопте…

— А знаешь ли ты что о пленниках после сражения на Вите, что было несколько дней назад?

— Не видел, но люди говорят, что вроде были… Если и есть, то в Самурджи или Софии… Забери своё серебро, не много я ответил.

— Нет, это твое. Счастливо!

Не чувствующие усталости, на подъёме всех чувств, ромеи поднимались по склону. Потребововалось несколько часов, чтобы обойти гору. Устав, сделали привал, перекусив добычей.

Не прошло и получаса, как Орест, предупредил об опасности, которой оказался бегущий к ним загорелый босоногий мальчик. Густые русые волосы и оживленные глаза, который сверкали от чувства любопытства и страха.

— Ой-ой, чичо (дядя), отпустите!

— Кто такой?

— Аз съм Михал, от Грожец, баща ми е овчар! Той ви каза да предадете, че чорбаджи Борис е изпратил човек в Асен и Глата за помощ! И там винаги има турци! Трябва да бягате! (Я Михал, из Грожеца, мой отец пастух! Он вам велел передать, что чорбаджи Борис послал человека в Асен и Глату за помощью! А там там турки всегда есть! Вам убегать надо!)

— Спасибо тебе… Как ты нас так быстро догнал?

— Да, тук можете бързо да вървите по пътеки през планината, ако знаете къде… и отивате там? (Да тут тропками через гору можно быстро идти, если знаешь куда… А вы вон туда идете?)

— Допустим.

— Там бързо ще ви намерят! (Там вас быстро найдут).

Он быстро-быстро говорил и ромеи еле поспевали понимать, что он им твердит:

— Отидете там, когато скалите отидат, можете да се разпръснете и да се скриете много, основното е да обикаляте къщите на турчина! И там има пещери, в които преди юнаки и хайдуци се криеха. (Вы вон туда идите, там когда скалы пойдут, можно много куда разойтись и спрятаться, главное дома турка Маханю обойти! И там пещеры есть, в которых раньше юнаки и гайдуки прятались.)

— А не знаешь случаем сколько «турчиней» в Асеневе и Глате?

— Да, петдесет глави на коне! Страшно и в желязо! (Да голов пятьдесят на конях! Страшные и в железе!)

— Ещё раз спасибо!

— Благодаря ви за месото! (Это вам спасибо за мясо!) — звонко рассмеялся парень и убежал.

Чесались руки устроить засаду на тех всадников, но два ружья…

— Живей, потом отдохнём! Подъём, ромеи!

К ночи они уже затаились в пещерах, в весьма заросшем месте, где и переждали опасность. Всадники если и были, не стали подниматься к этим местам по склону.

Переждав вечер не разводя костров. Там же поделили добычу по жребию. Теодору выделили несколько долей. А также он оставил себе большую часть серебра — назначив себя временным логофет-казначеем отряда.

Вернулись позже в лагерь полными триумфаторами. Внешне выглядели достойно — гора тюков, пусть крестьянское — но оружие. Большая часть встречала их с завистью, кроме латинян. Те тоже после ухода Лемка совершили налёт на село. Только если Теодор пошёл на запад, то те пошли на восток. Успехи были менее скромные, так как их и было немного меньше, и подрались хорошо с местными, а также и сами раны получили, да ещё в итоге и двух женщин притащили для удовлетворения естества.

Всё хорошее настроение Теодора как рукой сняло. Ему надоело безвольно опускать руки, пятная принципы Бусико, которым он когда-то старался следовать, которые когда-то и привели его в армию. И он не собирался вот так просто потакать тому, что увидел и что был в силах изменить. Наблюдать за тем, как берут силой женщин, бесчестят их, он не собирался.

— Ты полоумный кретин, Манкузо! Ты зачем ссоришься с местными, которые только и могут помочь в нашем не самом простом положении! Зачем притащил женщин⁈

— Пошёл прочь, сопляк! Не тебе мне советовать! Мужчины нуждаются в обществе женщин, даже не спрашивая их согласия! Особенно у каких-то крестьянок!

Славянки, видя ссору среди захвативших их людей, тихо плакали, посматривая на Лемка с надеждой.

— Тебе предстоит отпустить их.

Захватившие девушек люди остолбенели от таких слов. Даже ромеи в этом были не согласны с Лемком.

Со злостью глядя на окружающих, молодой протодекарх говорил объяснял солдатам:

— Вы хотите, чтобы болгары, которые знают тут все тропки, навели на нас псов султана? Вы хотите бежать, прятаться от каждой тени или жить вольготно, в сытости и уважении, пользуясь ласками женщин не по принуждению? А ведь какая женщина может устоять перед бравыми воинами? И какая будет ласкова с грязным и грубым разбойником, что похитил её из семьи? Именно с их помощью мы сможем не только вернуться в нашу армию, но и сделать это вполне обеспеченными людьми!

— Смотрите! — он раскрыл сундучок чорбаджи. — Это мы заработали за один раз, за один выход и вернулись все в целости и сохранности. А вы? Ну что, ромеи? Что скажете?

Все собравшиеся в лагере давно собрались вокруг. Людей вообще прибавилось. Голодные беглецы разными путями выходили на этот укрытый в буковом лесу