– Ого! – воскликнул Конвэй.

– Таким вот образом. Если рыльце у вас не в пушку и если выне пытались подменить оружие, прежде чем я записал его номер, то, думаю, мыснимем с вас подозрения и окружной прокурор не станет открывать против вас делоза недостаточностью улик.

Некоторое время Конвэй молча вел машину.

– Мейсон, недооценивать Гиффорда Фаррелла нельзя, – наконецсказал он. – Он, конечно, не мыслитель, но обладает ясным, аналитическим умом.Он попытается одурачить вас, придумает что-нибудь нестандартное, а потом покакой-нибудь дурацкой причине ваша идея не сработает.

– С этим я сталкивался в своей практике.

– Нельзя недооценивать его, – повторил Конвэй. – Он умен,изобретателен и совершенно безжалостен.

Мейсон кивнул.

– Так что я буду делать в прокуратуре? – спросил Конвэй.

– Вы скажете им правду. Если я не останавливаю вас –говорите.

– Рассказать всю правду?

– Да.

– Это может привести к возникновению различного рода слухов.

– Ничего подобного не будет. Вы же не знаете, кто причастенк преступлению. Вы знаете только то, что произошло, и ваша задача заключается втом, чтобы рассказать об этом полиции. Если же вы начнете отвечать уклончиво ипопытаетесь что-либо скрыть или подчеркнуть какой-нибудь факт, приуменьшивзначение другого факта, попытаетесь скрыть правду, они тотчас поймут это. У нихтакой богатый опыт работы с лжецами, что они сразу засекают, когда человекначинает лгать.

– Ладно, – сказал Конвэй, – я скажу им правду. Но ябеспокоюсь насчет оружия.

– Предоставьте это мне. Когда дойдет до раскрытия карт, мы,возможно, сможем доказать, что Фаррелл взял пистолет в столе кассира либо, покрайней мере, у него было больше возможностей сделать это, нежели у вас.

Несколько минут Конвэй обдумывал его слова, а затем сказал:

– Мейсон, боюсь, вы все слишком упрощаете.

Мейсон прикурил сигарету.

– Не волнуйтесь, говорите правду, все остальное предоставьтемне.

Точно в девять часов Мейсон открыл перед Джерри Конвэемдверь окружной прокуратуры.

– Перри Мейсон и мистер Конвэй, – сказал он секретарю. – Ядоговорился с полицией, что приеду в девять часов со своим клиентом отвечать навопросы. Куда нам пройти?

Девушка за столом сказала:

– Минутку! – сняла трубку телефона, послушала и пригласила:– Проходите, пожалуйста, мистер Мейсон, через эти вращающиеся двери, дальше покоридору. Офис находится слева.

Мейсон и Конвэй прошли по коридору, открыли последнюю дверьналево.

Гамильтон Бергер, круглый, грузный мужчина – окружнойпрокурор, – сидел за столом лицом к двери. Рядом с ним – лейтенант Трэгг, однаиз самых ловких ищеек в департаменте Хомисайд. Он был в полицейской форме. ИАлександр Рэдфилд, который проводил для властей баллистическую экспертизу.Медленно вращались катушки магнитофона.

– Доброе утро, господа, – сказал Гамильтон Бергер. – Ярешил, что наше интервью будет записано. Надеюсь, возражений нет?

– Абсолютно никаких, – сказал Мейсон.

– Спасибо, – с оттенком сарказма поблагодарил окружнойпрокурор. – Я также должен довести до вашего сведения, что в комнате естьмикрофон и нашу беседу записывает полицейский репортер.

– Все в порядке, – сказал Мейсон. – Господа, Джеральд Конвэй– мой клиент.

– Садитесь, – пригласил Гамильтон Бергер. – Каков род вашихзанятий, мистер Конвэй?

– Я являюсь президентом компании «Калифорния и Техас.Глобальное развитие и исследование».

– Насколько я понимаю, вы наняли Перри Мейсона прошлымвечером?

– Да, сэр.

– Вы помните время?

– Я точно помню, это было около семи часов.

– Как вы связались с Перри Мейсоном?

– Я узнал срочный номер из телефонного справочника, набралего, и меня направили в Детективное агентство Дрейка. Вот как я вышел намистера Мейсона.

– Зачем вам понадобился мистер Мейсон?

– Для того, чтобы дать мне совет в связи с одним тревожнымпроисшествием, которое произошло в отеле «Рэдферн».

Гамильтон Бергер подозрительно взглянул на Мейсона:

– Вы позволите ему все рассказать подробно?

– Да, я собираюсь позволить ему все, – сказал Мейсон.

– Прекрасно, продолжайте, – сказал Гамильтон Бергер. –Продолжайте.

Конвэй рассказал о странных телефонных звонках, опредложениях передать ему список акционеров, которые отдали свои голоса вподдержку Гиффорда. Он рассказал, как он колебался, но, в конце концов, решилсявстретиться со странной женщиной по имени Розалинд.

Рассказал о том, что поручил своей секретарше записать этубеседу; о том, как он поехал за дальнейшими указаниями; о телефонном звонке,которого он ждал в телефонной будке аптеки.

Затем Конвэй начал говорить о том, как он ездил в отель«Рэдферн».

– Минутку, – перебил Мейсон. – Я хочу прервать его, чтобызадать пару вопросов.

– Позже, – ответил Гамильтон Бергер. – Я хочу сначалауслышать весь рассказ.

– Простите, – сказал Мейсон, – но вы должны кое-что знать,для того чтобы понять всю важность деталей в этой истории. Это касаетсявремени. Мистер Конвэй, вы сказали, что телефон в аптеке должен был звонить вшесть пятнадцать.

– Да, верно.

– А когда он зазвонил на самом деле?

– На несколько минут раньше.

– Ну и что это меняет? – спросил Гамильтон Бергер.

– Очень многое, на что я и собираюсь обратить ваше вниманиепозже, – сказал Мейсон. – Теперь еще один вопрос, мистер Конвэй. Когда вампозвонили, с вами говорил женский голос?

– Да.

– Это был тот же голос, что вы слышали раньше? Другимисловами, это был голос той женщины, которая представилась как Розалинд?

– Нет, другой. Тогда я не думал об этом, но позже, чембольше я об этом думал, тем все больше мне казалось, что это была не она.

– Не думаю, чтобы мой клиент понимал всю важность этого,джентльмены, но дело в том, что женщина, которая по телефону представилась какРозалинд, собиралась позвонить мистеру Конвэю в шесть пятнадцать и договоритьсяо встрече в определенном месте, где он мог бы получить необходимую емуинформацию. Когда она позвонила в шесть пятнадцать, ей никто не ответил: дело втом, что к этому времени мистер Конвэй уже получил от кого-то другиеинструкции, следуя которым он и направился в отель «Рэдферн».