– Вы меня обижаете, – ответил Перри Мейсон.

– Проклятие! Видите ли, он обижен! – заорал ГамильтонБергер. – Я был свидетелем стольких важных махинаций, ловкость ваших рук…ваших…

– Минуточку, – прервал его Мейсон. – Все это глупости. Мнеочень хотелось прибегнуть к некоторым нестандартным действиям, чтобы проверитьпоказания свидетеля. Однако я, конечно, никогда не пошел бы на какие-либомахинации с оружием убийцы, чтобы затем заставлять клиента лгать.

– Чепуха! – отрезал Гамильтон Бергер.

На мгновение в кабинете повисла тишина. Казалось, ситуациясоздалась безвыходная. Внезапно Бергер схватил трубку телефона и сказал:

– Приведите, пожалуйста, Гиффорда Фаррелла.

Дверь в приемную распахнулась, и сержант Голкомб из отделапо расследованию убийств ввел в кабинет окружного прокурора человека, которыйимел жизнерадостный вид.

– Мистер Гиффорд Фаррелл, – объявил окружной прокурор.

Фарреллу было лет под тридцать. Высокий, широкоплечий,узкобедрый, прекрасно одетый. Слегка загорелое лицо выдавало в нем человека,который мало времени проводит на воздухе. Усики подчеркивали ложбинку наверхней губе. У него были прямые темные брови, темные, поблескивающие глаза,настолько темные, что нельзя было различить зрачки. Подстрижен он был так, чтобакенбарды спускались на пару дюймов ниже ушей. На нем были шотландскийспортивный пиджак и широкие брюки из габардина.

– Вы знаете мистера Конвэя? – спросил Гамильтон Бергер.

Уголки губ Фаррелла чуть приподнялись, белые зубы обнажилисьв улыбке.

– Конечно, знаю, – сказал он. – Ну, как у вас дела, Джерри?

– Доброе утро, Гифф, – пробурчал Конвэй.

– А это Перри Мейсон, – сказал Гамильтон Бергер. – Он толькочто во всем обвинил вас, пытаясь защитить своего клиента, мистер Фаррелл.

Улыбка моментально исчезла с лица Фаррелла, его блестящиетемные глаза уставились на Мейсона с холодной враждебностью.

– Ничего подобного я не делал, – мягко сказал Мейсон. – Япросто высказал свое мнение окружному прокурору относительно того, что мойклиент является жертвой недоразумения.

– Но вы же сказали, что в этом деле существует связь сборьбой за голоса компании «Техас Глоубал», – напомнил Бергер.

– Верно, – ответил Мейсон. – Но я хотел бы подчеркнуть, чтоэто не более чем вероятность. Учтите, господа, я сказал – вероятность того, чтосуществует связь с борьбой за голоса, и если эта связь существует, тогда мистерФаррелл попадает под подозрение.

– Да, – подтвердил Гамильтон Бергер.

Фаррелл посмотрел на Мейсона.

– Мне это не нравится.

– А вас никто не спрашивает, нравится вам это или нет.

Фаррелл быстро шагнул к Мейсону. Адвокат не шелохнулся.

– Минутку! – сказал Гамильтон Бергер.

Фаррелл остановился.

– Фаррелл, что вы знаете о револьвере, который был купленкомпанией «Техас Глоубал» для защиты кассира? Револьвер был куплен три годаназад.

Фаррелл сосредоточенно нахмурился, перевел глаза с Мейсонана Бергера.

– Боюсь, я ничего не знаю, мистер Бергер.

– Подумайте получше. Револьвер был куплен, и, как я понимаю,был куплен для кассира, который…

– Вы знаете, кто подписывал накладную? – спросил Фаррелл.

– Конвэй допускает, что он.

– Я сказал, что, возможно, я, – поправил Конвэй.

Фаррелл вновь блеснул зубами:

– Прекрасно, господа, это и есть ответ.

– Сдается мне, – сказал Мейсон, – вы знали ту девушку,которую нашли мертвой в отеле «Рэдферн», мистер Фаррелл?

Глаза Фаррелла блеснули.

– А что, если и знал?

– По-моему, вы знали ее очень близко.

– Вы меня обвиняете в этом?

– Я задаю вопрос.

– Я не обязан отвечать на ваши вопросы. Я отвечу на вопросы,которые задает полиция и окружной прокурор.

– Эта Роза Калверт, она выполняла для вас какую-нибудьработу? – спросил Гамильтон Бергер.

– Да, сэр. Она выполняла очень конфиденциальную работу.Работу, которую я не доверял обычной стенографистке. Мне нужен был человек,который не имел бы отношения к бизнесу, человек, которого я знаю и которомумогу доверять. Я выбрал миссис Калверт. Теперь, господа, я скажу следующее: оее работе узнали, и была сделана попытка склонить ее передать сведения об этойработе мистеру Конвэю. Конвэй предложил ей пять тысяч долларов наличными закопии документов, над которыми она работала. Это были списки акционеров, которыеотдали нам свои голоса. Она отклонила это предложение.

– Это ложь! – сердито сказал Конвэй. – Я в жизни с ней неговорил об этой работе. Я даже не знал, что она ее выполняет!

– Она меня заверила, что вы предлагали ей деньги.

Окружной прокурор посмотрел на Конвэя.

– Это абсолютная ложь, – сказал Конвэй. – Я никогда в жизнине звонил миссис Калверт. Я знал ее только как девушку из маклерской конторы, скоторой я веду свои личные дела и большую часть дел компании «Техас Глоубал». Яболтал с ней, как обычно болтают между собой служащие. При другихобстоятельствах мы не сталкивались.

– Насколько близко знал ее Фаррелл? – спросил Мейсон.

– Это расследование веду я, мистер Мейсон, – ехидно напомнилБергер.

– Если вам это интересно, – сказал Мейсон, – муж миссисКалверт говорит, что Гиффорд Фаррелл знал ее очень хорошо, даже слишком хорошо.

– Это ложь! – воскликнул Фаррелл. – Мои отношения с миссисКалверт строились только как деловые и дружеские.

– Вы покупали ей когда-нибудь одежду? – спросил Мейсон.

– Нет, и да будет проклят тот, кто скажет да!

– Выходит, – сказал Мейсон, – я говорил со лжецом, потомучто этот человек уверил меня, что вы купили ей бикини. Вы послали запрос в одиниз журналов, которые рекламируют подобные вещи. Однако нет необходимостиобсуждать это: запрос говорит сам за себя.

На лице Фаррелла отразилось удивление. Неожиданно он отвелвзгляд, хотя до этого неотрывно смотрел на Перри Мейсона. Он почувствовалперекрестные пронзительные взгляды тех, кто смотрел на него со все возрастающиминтересом. Их глаза улавливали малейшее напряжение лицевых мышц этого человека.

Фаррелл глубоко вздохнул, его зубы блеснули в улыбке.